Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

События в поле, которые могут быть разными по степени комфорта (безусловно, удобнее чувствовать, что «я хороший», чем «я плохой»), переносятся относительно мягко, если вызываемые состояния являются переносимыми, если они, в свою очередь, представляют собой существовавшие раньше части Я – части того, что я переживаю как «я», либо хороший, либо плохой. Но когда вызываемое состояние диссоциированное – состояние не-я, это тяжелее сказывается на отношениях. Человек оказывается перед необходимостью установить контакт с той частью личности, которая никогда не признавалась собой. Таким образом, если он признаёт это влияние, то становится кем-то, кого не мог бы признать как «себя». В этот переходный момент происходящее является разыгрыванием – термин, используемый мной для обозначения того, что я называю «интерперсонализацией диссоциации» (Stern, 2004). Имеется в виду, что человек использует другого в качестве диссоциированной части собственного опыта. (Читателю сразу очевидна связь с проективной идентификацией. Для сравнения см.: Stern, 2010, p. 17–18.)

Надеюсь, что, несмотря на предельную сжатость моего изложения, мне удалось донести огромную важность терапевтического разыгрывания – безусловно, всего бессознательно мотивированного отношения, но в особенности интерперсонализации диссоциации. Важно помнить, что диссоциированный опыт является неоформленным, что означает, что он не символизирован. Соответственно, он не может быть проанализирован с помощью интерпретации. Из-за того что он никогда не был символизирован, он не может быть замечен или (метафорически) обозначен. Единственный способ, которым диссоциированный опыт может попасть в терапию, и, таким образом, единственный путь, на котором не-я может когда-либо стать мной, – это разыгрывание. Я расширяется только через возможное разрешение разыгрываний (Stern, 2010, in press b).

С этой точки зрения сознательный опыт всегда является конструкцией, а не данностью. Психика не записывает опыт, но создает его. Не в большей степени, чем другие психоаналитики, сторонники интерперсонального психоанализа и психоанализа отношений ограничивают свое внимание к тому, «что действительно происходило» и как это описывалось. Конструктивизм данного взгляда ведет к отказу от объективизма и от идеи достоверности. Дело не столько в том, что мы не знаем, «что действительно происходило», сколько в сомнительности существования чего-либо, что может быть описано подобным образом.

Я-состояния не более «объективны» или «достоверны», чем любой другой аспект психики, так что, несмотря на сильное отличие этой концепции от фантазии, структурные свойства я-состояний имеют отношение к структурным свойствам фантазии. Стоит отметить, что в попытке перевести мой образ мыслей в более традиционную психоаналитическую систему координат один из близких по духу авторов недавно описал интересующее меня клиническое направление как взаимодействие между личностным участием и внутренними объектами (например: Cooper, in press).

Я сфокусировался на вопросе фантазии по причине того, что концептуально это сердце той проблематики, сравнение с которой я пытался произвести. Однако Лафарж указала, что сутью психоанализа является как фантазия, так и перенос, поэтому позвольте мне в заключение сказать несколько слов о переносе. То, что я хочу сказать, тесно связано с уже мною сказанным. Из изложенной мною схемы, я думаю, понятно, что природа аналитического отношения – перенос и контрперенос – представляет собой постоянно получаемый результат развивающегося взаимодействия между я-состояниями пациента и аналитика. Имеется в виду, что постоянно развивающееся сознательное и бессознательное ощущение того, что пациент и аналитик получают друг от друга в аналитической ситуации, представляет собой особенно значимый пример структурного воздействия того же рода, который я-состояния оказывают на весь текущий опыт.

Надеюсь, что это краткое изложение показывает, как меняющиеся я-состояния, понимаемые в терминах теории неоформленного опыта, могут иметь такое же структурирующее влияние на сознание, которое в других теориях приписывается фантазии. Очень кратко я описал альтернативный психоаналитический подход к рассмотрению психики и лечения: он не основан на концепции фантазии, но тем не менее остается психодинамической теорией, осмысливающей бессознательный процесс и сознательное и бессознательное аналитическое взаимоотношение.

Перевод Веры Серговской

Библиография

Arlow J.A. (1969a). Unconscious fantasy and disturbances of conscious experience. Psychoanal Q 38:1 – 27.

Arlow J.A. (1969b). Fantasy, memory, and reality testing. Psychoanal Q 38:28–51.

Aron L. (1995). The internalized primal scene. Psychoanal Dialog 5:195–237.

Aron L. (1996). A meeting of minds: Mutuality in psychoanalysis. Hillsdale, NJ: Analytic Press.