Мгновения

– Ты испугался, Мадс. Тебе стало страшно, по-настоящему страшно, что я все разрушу. Ты вдруг разглядел хоть и малую, но все-таки существующую вероятность. И, не колеблясь, перешагнул через нашу дружбу, через собственную честность, через свои чувства ко мне, во имя своего долга, своих идеальным принципов. Последовал тому, во что ты веришь больше, чем в людей, Системе, алгоритмам и математике.

Ты отличный Архитектор, Мадс. Понимаешь, что в мире сухих цифр и шаткого равенства нет места искусству. Ведь оно неконтролируемо. Оно сеет смуту, ломает, перетряхивает нас помимо нашей воли, меняет, воспитывает, вдохновляет, злит, возмущает, разделяет и объединяет… Ставит в неловкое положение, выбивает почву из-под ног, заставляет волей-неволей видеть неправду и искать истину, заставляет трудиться….

В мире с искусством никогда не достичь полного упорядочивания, да, Мадс? Поэтому те, кто создали Систему, и убрали из мира Искусство, заменив его всем доступным, безопасным, простым и приятным, милым развлечением. Никто не догадается, что это обман, когда все вокруг одинаковое. Но стоит появиться хоть чему-то настоящему, и они увидят…

Мое тело начинает едва подрагивать от напряжения и усталости, но я широко улыбаюсь. Горд, что понял. Мадс по-прежнему сидит неподвижно, но я знаю, он тоже рад, что я стал способен понимать.

– Однако, как видишь, ты зря переживал, Мадс.

Киваю ему.

– Твоя Система легко расправилась со мной. И теперь трудно сказать, был ли у меня на самом деле хоть какой-то шанс достучаться до Общества.

Пожимаю плечами.

– А даже если и был, то я его, конечно, беспечно профукал. Задолго до настоящих картин….

Об этом мне всегда больно думать. Горько и одновременно очень страшно осознавать, что могло было случиться, пойди все не так.

– Да, Мадс. Не знаю, догадался ли ты…

Я и сам не уверен, что догадался.

– Помнишь те нелепые рисунки? Помнишь всю ту шумиху? Ха-х. Мне кажется, вот это был он. Тот момент. После него Общество никогда больше так не реагировало. Ни на что. Люди словно ослепли!

Всплескиваю руками.

– Поначалу, думал, совпадение, потом начал подозревать обман, ведь уже видел, как Система подправляет Изображения Марты. Но оказалось нет. Все проще и изящнее. Куда проще…

Загадочно опускаю голову на бок.

– Со временем я заметил, стоит мне опубликовать картину, как тут же появляются то шаблоны Изображений или Мгновений, то набор образов, то вдруг мой рисунок вставляют в надоедливый интерфейс или все сразу… Бух!

Делаю пальцами взрыв.

– И моя работа везде. Общество наводняется копиями, интерпретациями, подражателями. А это сразу обесценивает оригинал. Обесценивает суть, идею, труд… Меня. Меня, Мадс. Мою жизнь!

Мысли захватывает отчаяние. Фокус нарушается. И Мадс начинает медленно таять…

Я смотрю на него в последний раз. Смотрю и вижу себя.

– Прости, я не могу смириться с этим.

Я вижу правду.

– Прости меня.

Мы не помирились. У меня нет Мадса.

Открываю глаза…

Лицо, комната, дома, боль, кровь. Но я спокоен. Никаких переживаний, никаких попыток что-то исправить.

На самом деле мне даже нравится это напряженное ощущение, нравится щекочущая нервы неизвестность. Она делает все вокруг каким-то живым, ценным, стоящим и одновременно совершенно неважным. Вымарывает из меня тоску, сомнения, уныние, оставляя лишь суть, целое. Меня. И того, что нет. Тех…, что нет.

Я, беззащитный, стою перед всем миром и играю с ним в опасную игру. На кону жизнь. И, кажется, для меня она сейчас значит куда меньше, чем это мимолетное чувство мирной ясности. Я не хочу назад. Не хочу вперед. Я хочу в эту понятную пустоту смерти. И надеюсь, что мне повезет.

А пока… Пока я жду ответа, есть время подумать о важном.

Искусство и Система

Стоит ли даже пытаться размышлять о том, что никогда не будешь в состоянии постичь?

Смеюсь.

Да, конечно. Ведь мы, люди – отчаянные создания. Это в нашей природе – стремиться к абсолюту, к бесконечному. И порой мне кажется, мы и сами получились из-за того, что кто-то замахнулся на невозможное.

Так вот. Искусство.

Поначалу я думал, что оно родилось из чувства, мысли и желания человека поделиться ими с другими. Как язык. И поэтому теоретически способно вызывать в нас все, что ему хочется. Полный спектр: от гнева, до обожания. Чаще всего что-то одно, а возможно, и все сразу. Эмоции, переживания, идеи, мысли, рефлексию.

Вероятно, нам потребуется время чтобы понять заложенные автором символы и знаки, а может статься не стоит и думать вовсе, просто отдаваясь тому, что ты видишь. Мы можем вообще никогда не разгадать их. Либо они могут совершенно не так, как задумано, тронуть нас.