Мгновения жизни отца народа

Ну, кто я, и кто Егоров с Виноградовым! Я простой врач, а профессора

Егорова лично товарищ Кузнецов перевел заведовать кремлевской больницей

из Ленинграда.

Вы же помните процесс 1938 года правотроцкистского блока?

Ведь суд за неправильное лечение Горького, Куйбышева и Менжинского

приговорил к расстрелу врачей Левина, Казакова и Плетнева по заключению

академика Виноградова. Суд Виноградову поверил, а не им.

- Там и других доказательств было много…

- Все равно, без заключения Виноградова их бы не расстреляли.

Так как сравнивать мое слово с его словом?

И товарищ Хрущёв, я ведь не бездействовала! Когда я узнала, что

консилиум прописал товарищу Жданову гулять по парку, ходить в кино, я

немедленно написала письмо начальнику Егорова – генералу Власику, в

котором указывала, что товарищу Жданову нужен постельный режим и

терапия инфаркта. Я предупреждала, что такое лечение убьет товарища

Жданова. Я тут же, в этот же день передала товарищу Власику это письмо

через майора Белова.

- Та-ак! – удивился Хрущёв. - Значит начальник кремлевской

охраны генерал-лейтенант Власик знал, что Жданова лечат неправильно?!

- Знал!

- И что же он сделал?

395

- Для спасения жизни товарища Жданова – ничего. Егоров по-прежнему предписывал товарищу Жданову увеличивать физические

нагрузки, вечером у товарища Жданова был еще один приступ, начался отек

легких, и 31-го он умер.

- Но я хорошо помню заключение врачебной комиссии, и в этом

заключении ничего об инфаркте не было, там было что-то такое про

болезненное изменение сердца.

- Вот именно! Вот поэтому я и обратилась к вам, - обрадовалась

Тимашук, что Хрущёв хорошо запомнил те события. - В момент смерти

товарища Жданова я находилась на Валдае и была очевидцем всего. Умер

такой большой человек, один из вождей партии и народа. Тело его должны

были немедленно самолетом перевезти в Москву и там, в современной

операционной, в присутствии консилиума лучших патологоанатомов сделать

вскрытие и установить причину смерти. Так ведь?

Хрущёв попытался вспомнить.

- А разве было не так?

- Вот именно! Не тело товарища Жданова перевезли в Москву, а в

санаторий прилетел патологоанатом профессор Федоров с помощником и в

темной ванной комнате они произвели вскрытие тела товарища Жданова. Как

какого-то бродяги-алкоголика! И при вскрытии присутствовал не консилиум

патологоанатомов, а Кузнецов, Вознесенский и Попков.

- Все трое? – уточнил Хрущёв, но Тимашук пропустила мимо

ушей его вопрос, в желании рассказать главное.

- И Федоров зачем-то описал инфаркт словами, которые не

каждый врач поймет: «некротические очажки», «фокусы некроза», «очаги

миомаляций» и тому подобное. А это был инфаркт! Но его скрыли и

сообщили, как вы правильно сказали, о смерти от якобы постепенного

болезненного изменения сердца.

Хрущёв тут же понял, зачем заговорщики изменили диагноз. Ведь

Сталин знал, что в СССР есть яды, вызывающие инфаркт, и, узнав, что у

Жданова инфаркт, он мог бы потребовать провести анализ тканей тела

Жданова на наличие яда.

- Я тогда работал в Киеве и ничего этого не знал…, - задумчиво

покачал головою Хрущёв, - Вернее знал, что Политбюро назначило

Кузнецова присутствовать на вскрытии тела товарища Жданова, но вот то, что вскрытие происходило в какой-то ванной комнате и что на нем почему-то

присутствовали еще и Вознесенский с Попковым, этого я не знал.

«Не сказал Кузнецов об этом, докладывая на Политбюро о

результатах вскрытия, не сказал!» - подумал Хрущёв, и уточнил.

- Так получается, что этот Федоров обманул Кузнецова?

- Нет, Кузнецов все знал.

- Почему вы так уверены? – удивился Хрущев.

- Я написала об этом Кузнецову.

- Как?! И ему тоже? – Хрущёв был искренне поражен этим врачом.

396

- Да. Уже после смерти товарища Жданова товарищ Власик

передал мое заявление для рассмотрения Егорову. Я в заявлении жалуюсь на

Егорова, а он Егорову и передал на рассмотрение мою жалобу! Это

противозаконно! Егоров и Виноградов сняли меня с работы и перевели в

районную поликлинику. Тогда 7 сентября я написала жалобу товарищу

Кузнецову, в которой указала, что у товарища Жданова был инфаркт. И меня

восстановили в Лечсанупре.

- И фотокопия этой жалобы у вас есть? – уточнил Хрущев, уже не

сомневаясь в ответе.

- Конечно! У меня есть копии всех трех жалоб Кузнецову.

- Как? Вы писали ему по поводу смерти Жданова три раза? – уже

не смог скрыть удивления Хрущёв.

- Да, в сентябре, а потом еще в ноябре и в январе 49-го. Но он мне

ни разу не ответил.

- А зачем вы писали?

- Ну, товарищ Хрущёв! Я уже двадцать четвертый год работаю в

кремлевской больнице. А меня не ценят! Я же поставила точный диагноз

товарищу Жданову, а не они. Вон у всех у них грудь в орденах, а мне хотя бы

медальку дали!

Хрущев внутренне облегченно вздохнул: Тимашук была