Мякин

Пришелец скромно прислонился к стене и тихо помалкивал, ожидая своей участи.

— Воня, это Профессор, будет у тебя постояльцем, — заискивающе просипел небритый.

— Постояльцем? — возмутилась Воня. — Ногу на лесопилке отрезал — и сразу ко мне!

— Воня, ты не кипятись, — прохрипел небритый. — Это не бесплатно.

Воня ещё немного повозмущалась и уже более спокойно произнесла:

— Мякушка, вот скажи: зачем мне этот инвалид? Ты бы пошёл постояльцем — слова против не сказала. А тут профессор-инвалид! Это как же? Я женщина, у меня тоже могут быть потребности…

— Знаем мы твои потребности! — перебил её небритый. — Ты что же, против фанфарика? Да так и скажи, лысый глаз!

Небритый вопросительно взглянул на Мяка, тот встрепенулся и, сосредоточившись, произнёс:

— Воня, я за напарника по фанфарику каждый день. Такая плата тебя устроит?

Воня затихла — она обдумывала это предложение.

— Профессор-инвалид… — прошептала Воня и спросила: — Мякушка, это твой напарник?

— Мой, — ответил Мяк.

Воня приблизилась к пришельцу и оглядела его с ног до головы.

— Так он у вас совсем голый! Плащик на рубашку — смёрзнет в зиму-то!

— Смёрзнет, лысый глаз, точно смёрзнет, — согласился небритый.

— А я отвечай? — продолжила Воня.

— А как же, ты и отвечай, лысый глаз! Твой постоялец — ты и отвечай, — прохрипел небритый.

Воня пробралась к комоду, где горела свеча, смахнула со столешницы какие-то крошки и заявила:

— А где фанфарик?

— Ну вот, Мяк, и напарника твоего, лысый глаз, определили! — заметил небритый.

Когда очередной фанфарик опустел, он изрёк:

— Профессор у нас скромняга, лысый глаз. Фанфарик почти не потребляет, и целей у него, лысый глаз, нету.

Профессор, заикаясь, ответил:

— Цель у меня есть.

— Слышь, Воня, у Профессора цель есть! Фанфарик не любит, а цель есть, лысый глаз! — Небритый посмотрел на пустой стакан, затем взглянул на бутылку и, облокотившись о столешницу, продолжил: — А что я говорил — цель у всех должна быть! Вот возьми нашего Мяка. Как есть подлец, а цель у него есть. — Небритый повернулся в сторону Мяка и спросил: — Мяк, цель у тебя есть?

Мяк высунулся из-за пришельца, прищурился, глядя на догорающую свечу, и ответил:

— Моя цель известна.

— Конечно известна, лысый глаз! — прохрипел небритый. — А некоторые не понимают. Вот возьми Профессора — он не понимает. Профессор, ты понимаешь? — Небритый приподнял голову, зыркнул на пришельца и, снова уронив её, просипел: — Свеча гаснет. Потом темнота.

Воня, озираясь, оторвалась от комода, направилась к полкам, заставленным разнообразным хламом, долго что-то там перебирала, шуршала бумагой и коробками, нашла свечу и вернулась на место.

— Мякушка, поменяй, — еле выговаривая, произнесла она и положила новую свечу рядом с затухающей.

Мяк засветил вторую свечу, приладил её рядом со старой — и в Вониных владениях стало светлее.

— Мусьё приходил? — спросил Мяк и, не получив ответа, решил вопрос не повторять.

«Наверное, о Злыке они ничего не знают», — подумал Мяк и затих.

Через минуту со стороны пришельца он услышал шёпот:

— Здесь я могу… — Пришелец, как обычно, запнулся и с трудом продолжил: — Могу отдохнуть?

— Да, — тихо ответил Мяк.

— А вы? — продолжил пришелец.

Мяк мельком оглядел Вонины «хоромы», взглянул на задремавшего небритого и одутловатое лицо хозяйки, погасил огарок и ответил:

— А мы уйдём к Нуде. Там просторнее.

— А я буду с ней? — спросил пришелец.

— Да, — сухо ответил Мяк и повторил: — Да, с Воней. Так будет теплее.

Пришелец удручённо кивнул, хотел что-то спросить, но передумал, покопался в карманах плаща и выложил на столешницу ключ от замка.

— Вот моя цель, — медленно произнёс он и осторожно, но с удовольствием потрогал его ладонью.

Мяк с любопытством осмотрел ключ и, не найдя в нём ничего диковинного, удивлённо спросил:

— Вы хотите ограбить чей-нибудь дом?

— Нет, — заикаясь ответил пришелец и добавил: — Я хочу вернуться.

— Вернуться? — переспросил Мяк.

Пришелец несколько раз кивнул и загрустил. Он ещё некоторое время смотрел на ключ, затем бережно, но довольно быстро схватил его, словно опасался, что кто-то может его опередить. Спрятал ключ в карман и произнёс:

— Вернуться.

— Куда? — недоумённо спросил Мяк.

Пришелец проверил, на месте ли ключ, и тихо ответил:

— Туда, где был.

— Где был, — повторил Мяк и задумался: «Хочу ли я туда, где был?»

Он вспомнил клинику, санаторий, контору, жену и своих пацанов. Вспомнил то далёкое время, когда казалось, что всё вокруг так хорошо, что счастье бытия не кончится никогда, и даже если где-то рядом случались трагедии и горюшко-горе мелькало невдалеке, то всё хорошее окружение разрушиться не может. Оно будет его защищать долго-долго, и даже там, за горизонтом детства и юности.

Пришелец внимательно взглянул на Мяка и, почувствовав, что тот глубоко о чём-то задумался, спросил:

— А ваша… — Он снова запнулся и, напрягшись, закончил вопрос:

— Какая цель?

— У меня — либертория, — тихо ответил Мяк и добавил: — Нам пора. — Он потряс небритого за плечо и повторил: — Нам пора.

Воня очнулась от фанфарного послевкусия, потеребила бурелом волос, потянулась и изрекла: