Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Он должен чувствовать её дрожь. Она точно чувствует его. И она решает, что вполне может сказать это вслух — тем более, что он явно и так уже знает.

— Я никогда раньше не пробовала, — она поднимает на него взгляд, мягко проводит по нему рукой, вверх и вниз, а затем прочищает горло и произносит слова, которые всегда ненавидела произносить, — но я постараюсь.

По её мнению, если всё получается чуть хуже, чем идеально, то она вообще не старалась. Но она не уверена, что это сработает в данной ситуации. В любом случае, это не так важно. Прежде чем она успевает качественно загнать себя, он тихо отвечает ей:

— Я бы не заметил разницы.

Она ошарашенно распахивает глаза. Несколько раз глупо моргает.

— Ты никогда..?

— Нет, — и она видит это в его глазах: он думает, что она осудит его. Начнёт делать предположения.

Он не знает, что по её телу расходится волна эгоистичного удовольствия. Её губы растягиваются в застенчивой улыбке — и даже тогда он, наверное, думает, что она издевается над ним.

Поэтому она говорит именно то, что думает, и запрещает себе медлить ещё дольше.

— Значит, хоть здесь я буду у тебя первой. Я думаю, это вполне себе честно, — она опускает голову, её губы оказываются совсем рядом с ним. — а ты?

— Я—

Она пробует его на вкус. Позволяет своему языку скользнуть по его гладкой толстой длине. Медленно. Осторожно. Но, судя по тому, как он прогибается в спине — судя по тому, как он задыхается — она словно обожгла его. Гермиона ждёт, держа язык на его головке, даёт ему время сжать в руках простыни. Затем она решает, что в первый раз она так и не успела по-настоящему почувствовать, каков он на вкус, поэтому делает это снова.

Он стонет — достаточно громко, чтобы заставить её мысленно поблагодарить его за заклинание тишины — и она закрывает глаза, чтобы сфокусироваться. Она чувствует соль, мускус и, как ни странно, лёгкую сладость. Это заставляет её ещё раз широко провести языком вверх по стволу, даже не осознавая этого, в этот раз открывая рот шире.

И когда она добирается до головки, подстрекаемая движениями его бёдер, то делает глубокий вдох и берёт его в рот.

Ей становится совершенно очевидно, что ничего из того, о чём говорили другие девушки в спальне по вечерам, не является правдой.

Оральный секс — это привилегия.

Она понимает это в тот момент, когда он выдыхает сдавленное “блять” и лениво путается пальцами в её волосах. И она берёт на себя до невозможного сложную задачу — сделать его первый раз незабываемым. Чтобы он не смог почувствовать это ни с кем другим.

И тогда остаются только звуки. Его затруднённое дыхание и непристойные, умоляющие стоны — эти влажные, до невероятного грязные звуки, которые она издаёт, двигая головой, пока её челюсть не начинает болеть — тихий шелест её волос, когда он высвобождает их из наколдованной ею резинки, чтобы сжать их в своём кулаке — отчаянный полустон в глубине её горла: она давится, когда он теряет контроль и дёргает бёдрами ей навстречу — едва слышный звук, с которым капли пота скатываются по её вискам — эти его тихие слова, которые она запомнит на всю свою жизнь.

Потому что она уверена, что Драко Малфой никогда в жизни не обращался ни к кому со словом “сладкая”. И тем не менее—

— Блять — вот так, сладкая — да — блять — вот так. Не — не останавливайся.

Боже, как он запинается. Она никогда не видела его таким.

— П-пожалуйста — пожалуйста, я — блять — блять, я умоляю тебя. Мне ну — мне нужно. Пожалуйста — пожалуйста. Дай мне. Пожалуйста.

И по какой-то причине она не понимает, о чём он просит, пока не чувствует тепло, когда он кончает ей в горло, когда горько-солёная влага брызгает ей на язык. Она старается не подавиться — делает паузу, прежде чем начать дышать. Вдыхает через нос и фокусируется на том, как красиво он звучит, запоминает каждый из этих отчаянных вздохов и рваных стонов.

И когда он, наконец, подаётся назад, тяжело дыша, она вспоминает о данном себе обещании и встречает его взгляд, прежде чем проглотить. Позволяет одной капле просочиться между её губ, прежде чем стереть её большим пальцем и облизнуть его. Что-то загорается в его глазах, когда он наблюдает за этим.

— Было больно? — спрашивает она; её голос звучит неожиданно спокойно.

Он шумно выдыхает.

— Ты даже не представляешь, насколько.

23 февраля, 1999

Следующим утром Драко находит на подоконнике запачканное копотью письмо. Оно от Тео, и оно адресовано ей.

Грейнджер,

Возможно, все возможные одолжения уже закончились, но я решил попробовать ещё раз. Мне нужно её увидеть, а её испытательный срок не позволит ей прийти без сопровождения.

Приведи ко мне Пэнси. Пожалуйста.

Тео

========== Часть 46 ==========

23 февраля, 1999

— Останься.

Она сидит к нему спиной, её блузка уже наполовину застёгнута, и ей интересно, заметит ли кто-нибудь в Министерстве, что на ней та же одежда, что и вчера; это прозвучало так тихо, что она даже не уверена, что ей не послышалось.

— Что? — якобы равнодушно спрашивает она, бросая на него короткий взгляд через плечо и надеясь, что ей всё-таки не послышалось.