Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Короткая благодарность Поппи проносится в голове у Гермионы, словно весенний бриз, который тут же поглощается тем, что больше похоже на торнадо. Гермиона быстрым шагом пересекает больничное крыло, слишком хорошо чувствуя пульс в своём запястье. Она останавливается рядом с кроватью Малфоя.

Он окружён сдерживающими чарами. Она с трудом видит их свечение, когда прищуривается.

Значит, она не может его коснуться. Она может только смотреть.

Где-то в глубине души ей интересно, почему она вообще думает о том, чтобы коснуться его.

Он в ужасном состоянии. Его подбитый глаз распух, и по его щекам и шее разбросаны синяки, словно где-то рядом с его лицом взорвалась чернильница. Рана на его виске выглядит так, будто она получена от удара камнем, и Гермионе легко представить Рона — Рона, который думает, что он такой смелый, такой рыцарь, думает, что он защищает её — избивающего и так уже потерявшего сознание Драко Малфоя до полусмерти.

Она задаётся вопросом о том, как этому вообще позволили произойти в присутствии Хавершим.

Но, опять же, Хавершим никогда не любила Малфоя.

А потом она замечает смутное присутствие Нотта в углу. Он стоит далеко позади кровати Малфоя, но он всё ещё достаточно очевидно следит за ним. На его форме тоже есть кровь — на его идеально выглаженной белой рубашке — но он не ранен.

Значит, это кровь Малфоя.

— Грейнджер, — говорит он. В его голосе слышны язвительные нотки.

Она не тратит время на приветствия.

— Кто оттащил Рона от него?

Нотт скрещивает руки на груди.

— Я.

Она бросает взгляд на Малфоя, рассматривает синяки.

— Спасибо, — неожиданно для себя говорит она.

— И за что же, блядь, ты благодарна?

Его враждебность немного удивляет её. Она отступает на шаг назад, шире раскрывает глаза, встречая острый взгляд Нотта.

— Это моя вина, — говорит она. Это тоже удивляет её. Правда, которую она озвучивает после череды лжи. — всё, что произошло.

Нотт закатывает глаза.

— Ёбаные гриффиндорцы. Так жаждете внимания. Всегда готовы забрать всю славу… — он подходит к столу, стоящему у кровати Малфоя — бросает что-то на него. Чёртову фиолетовую тетрадь. — … и принять всю вину на себя.

Она неожиданно чувствует присутствие Гарри у себя за спиной.

— О, теперь твоя очередь защищать её честь, Поттер? — усмехается Нотт.

— Отойди, Гарри.

— Малфой хотел, блядь, задушить её —

— Леди и джентльмены, представляю вам белых рыцарей Гриффиндорской Принцессы. Как романтично —

— Он грёбаный психопат —

— Отойди, Гарри, — снова огрызается она, в этот раз достаточно громко, чтобы заткнуть их обоих.

— Гермиона…

Она поворачивается к нему, гнев в его глазах сменяется обидой. Она вздыхает. Говорит:

— Всё хорошо, Гарри. Я разберусь. Пожалуйста… пожалуйста, просто не вмешивайся.

Он долго колеблется, затем молча кивает, отступая на несколько шагов, прежде чем развернуться и направиться обратно к Рону.

Гермиона оглядывается на Нотта. Он приподнимает бровь. Выглядит, кажется, немного удивлённым.

— Они всегда делают то, что ты говоришь? — он делает небольшое движение рукой, пародируя удар кнутом.

— Сейчас всё ещё понедельник?

Он снова закатывает глаза. Усмехается.

— Такая, блядь, королева драмы. Конечно, сейчас всё ещё понедельник. Ты была в отключке всего — сколько, может, час? Достаточно долго, чтобы твой веснушчатый мудацкий бойфренд успел сделать всю грязную работу. Ты просто потеряла сознание, Грейнджер. Прими это. — затем он указывает на Малфоя. — А вот что будет с ним? Кто знает.

Она злится. Тоже хочет бросаться оскорблениями. Но у неё всё не получается подобрать слова.

— Скажи мне, Грейнджер — что за Гриффиндорец избивает человека, потерявшего сознание?

— Я не просила его —

— Это не имеет значения. Как ты уже сказала, это твоя вина, правильно?

Она прикусывает губу. Выдыхает через нос, стараясь сохранять спокойствие.

— Правильно, — с трудом проговаривает она. Между ними повисает напряжённая тишина. Дыхание Малфоя на мгновение прерывается во сне, и они оба переводят свои взгляды на него. Замирают на секунду.

И когда Нотт снова встречается с ней взглядами, враждебность возвращается.

— Зачем ты, блядь, его взяла?

— Откуда ты вообще знаешь об этом? — спрашивает она.

Нотт запрокидывает голову назад. Оглядывает её с головы до пят. Затем он достаёт что-то из своего кармана. Светло-зелёная тетрадь, такого же размера, как у Малфоя.

Её сердце пропускает удар.

— Оттуда, что я его Опорный.

— Его что?

— Мерлин, Грейнджер, я думал, ты умная — его Опорный. Это медицинский термин. Мы в одной сраной программе. Я слежу за тем, чтобы он отправлял свои письма. Он следит за тем, чтобы я отправлял свои. Вот и всё.

Одна и та же программа…

Они с Ноттом состоят в аналоге Общества Анонимных Алкоголиков для Волшебного Мира, только вместо алкогольной зависимости они лечат несколько другую травму. Она думала о том, какой ущерб Война нанесла их стороне, но что-то подобное ей бы и в голову не пришло.

У неё, кажется, немного разбивается сердце, и она ощущает резкий прилив чувства вины.

Гарри с Роном спорят о чём-то у них за спиной. Ей практически не слышно, что они говорят.

Она не хочет знать, но всё равно спрашивает: