Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Он открывает глаза, он в нескольких дюймах от неё, и они снова смотрят друг на друга. Своим взглядом он словно бросает ей вызов, и она поражается тому, как хорошо он, кажется, знает её. Достаточно хорошо, чтобы знать, что она не может не принять вызов.

Она позволяет ему развести свои руки. Позволяет ему прижать их к кровати по бокам от её головы.

И он смотрит.

Смотрит на её обнажённую грудь, пока её щёки не начинают гореть так сильно, что ей приходится бороться с желанием снова прикрыться. Она плоская. Она знает это. Всегда знала. Фактически, сам Малфой в прошлом не раз давал ей понять это.

Она думает напомнить ему об этом, когда он говорит:

— Ёбаный в рот, посмотри на себя, — так тихо, что, возможно, он говорит это самому себе.

И он больше ничего не говорит, но она забывает о стыде, когда его язык проскальзывает между её грудями. У неё перехватывает дыхание. Он смотрит ей в глаза сквозь ресницы и корректирует свой курс, обхватывая губами её левый сосок.

Она вздыхает — резко дёрнувшись, пихает его коленом в бедро.

— Блядь, Грейнджер — охх, — шипит он, на секунду опуская голову на её грудь.

— Прости, прости, прости, — бормочет она, пытаясь сесть, но его хватка остаётся такой же крепкой, и он удерживает её на месте. Он отвлекается от боли. Усмехается, снова устраиваясь удобнее и прижимаясь к ней бёдрами. Она чувствует что-то твёрдое, и у неё снова перехватывает дыхание. Её щёки начинают гореть ещё сильнее.

— Можно подумать, никто раньше этого не делал, — бормочет Малфой, кусая её губу.

— Н-никто не делал, — выдыхает она, слишком поздно осознавая, в чём она только что призналась.

Он делает паузу. На мгновение совершенно замирает. И теперь она чувствует панику. Она распространяется со скоростью лесного пожара по её внутренностям вместе с неуверенностью и сомнением. Она чувствует неловкость. Страх.

Он отстраняется от её губ, и она решается посмотреть на него — открывает глаза, ожидая увидеть на его лице разочарование или что-то подобное.

Но выражение его лица спокойное. Серьёзное. Задумчивое. Она бы отдала что угодно, чтобы узнать, о чём он сейчас думает.

Она хочет спросить.

Но прежде чем слова успевают покинуть её горло, его рука начинает скользить вверх по её бедру. Он продолжает смотреть на неё, почти не моргая, с нечитаемым выражением лица, пока его пальцы невесомо, словно пёрышком, проходятся по передней части её сатиновых шорт.

— Как насчёт этого? — тихо спрашивает он.

Она чувствует, как дрожат её колени. Её сердце вот-вот остановится, и у неё ужасно сухо во рту.

— Что? — говорит она шёпотом, едва слышно.

Он поворачивает руку — проскальзывает пальцами по ткани между её ног, и ей оказывается очень сложно не сжать свои бёдра, такое это яркое ощущение.

— Кто-нибудь делал это? — он кусает её нижнюю губу. — С тобой?

Гермиона закрывает глаза.

— Нет, — хрипло отзывается она.

— Нет? — он усиливает давление. Осторожное, отработанное давление.

— Нет, — вздыхает она, пытаясь смириться с тем, что ей говорит её тело. Смириться с тем фактом, что она никогда ничего не хотела так сильно. Никогда не ощущала такого голода. Такого отчаянного голода.

Её бёдра приподнимаются, чтобы встретить его, без разрешения.

Это должен был быть Рон. Она должна была почувствовать это с Роном. Хотела этого с Роном.

Или с Гарри.

Или с Дином.

С Симусом, с Кормаком, с Виктором.

С кем угодно, кроме него.

— А это?

Он резко обрывает её мысли, ныряя пальцами в её шорты — проскальзывая под бельё и дальше, туда, где её ещё никогда, никогда не трогали.

— Никогда, — отвечает она, и её голос дрожит.

Его рот снова находит её ухо, нежно посасывает его, удваивая ощущения, разливающиеся по её венам.

— Только я? — его пальцы скользят вперёд-назад, ритмично, уверенно, задевая точки, о которых она никогда прежде не знала. О которых она никогда не читала. Никогда не думала.

— Только ты, — выдыхает она.

Малфой стонет, и этот звук запускает электрические разряды точно туда, где его пальцы продолжают дразнить её. Это мучительно. Этого недостаточно. Это нечестно.

— Пожалуйста, — слышит она собственный шёпот. Не может поверить, что говорит это. Не может поверить в то, что он превратил её в это за считанные минуты — а ей казалось, что она держалась уверенно.

Он смягчается. Немного. Запускает палец внутрь, но только на долю секунды, прежде чем достать его. Это заставляет её застонать — ещё одно “пожалуйста”. Она никогда не думала, что будет издавать подобные звуки.

— Я плохой выбор, — говорит Малфой ей на ухо и проскальзывает пальцем внутрь. Держит его там. — Чёрт, ты узкая. Ты реально никогда — я охуенно плохой выбор. Блядь, Грейнджер. Самый хуёвый. — говоря это, он изгибает палец, заставляя её прогнуться в спине, заставляя её мысли помутнеть.

— Мне всё равно, — шипит она, а затем отчаянно всхлипывает, когда он добавляет второй палец. — Это мой выбор. Это мой выбор. Пожалуйста.