Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Думаю, — неуверенно проговорил он, — послезавтра мы сможем продолжить путь. После вашего ухода для меня собрали Освещающего Дом. Все составляющие хиша связывались в различных комбинациях с теми особями, что входили в состав Открывателя Пещер, в основном для того, чтобы получить от него какое-нибудь распоряжение. Мы все обсудили. Теперь нам понадобится больше времени на то, чтобы закончить наше путешествие, но возвращение заняло бы еще больше. Оставшиеся хиши смогут справляться со своими обязанностями. Мои ребята тоже понимают что к чему. Мы запомним сегодняшний урок и будем избегать мест, которые не просматриваются сверху. Так что, думаю, все будет в порядке.

— Вряд ли нам помешают еще раз, — сказала Катрин, и голос ее вновь был спокойным. — Новости распространяются быстро.

— Вы имеете в виду взятого в плен руку?..

— Да. Почему бы не освободить животное?

— Потому что… видите ли, Освещающий недоволен тем, что мы можем создать лишь одного полного хиша. Есть работы, ну, скажем, перетаскивание тяжелых бревен по крутым склонам, которые гораздо легче и безопаснее производить двоим хишам, особенно, если учесть тот факт, что у рук действительно есть руки. Далее. Большую часть времени нам придется посылать в разведку лишь одного криппо. Другому придется работать за троих, завершая неполные соединения и принимая решения, пока мы находимся в этой горной местности, от которой можем ожидать всяких фокусов. Одна пара глаз в воздухе — чертовски мало!

— Правильно, — ему показалось, что он услышал шорох, когда она кивнула головой, и на ее лицо упали отросшие за это время волосы. — Я не думала об этом раньше. Удар был слишком силен, но ты прав, — ее пальцы сильнее сжали его руку. — Доминик! Уж не намереваешься ли ты использовать пленника?

— Почему бы и нет? Освещающий, по-моему, придерживается того же мнения. Иногда, как сказал хиш, такие вещи случались.

— В случаях крайней необходимости. Но… столкновение… жестокость…

— Послушайте, я все обдумал, — возразил Доминик. — Ход моих рассуждений таков. Мы заставим руку войти в состав единения с ногой и криппо, принадлежавших Открывателю Пещер — самого сильного, самого сообразительного из тех соединений, что шли с нами. Рука подчинится под угрозой пистолета. Кроме того, ему нужно пить кровь, иначе придется голодать, не так ли? Один вооруженный человек, находящийся поблизости, предотвратит все возможные эксцессы. Как бы там ни было, два единения вместо одного — это что-нибудь да значит. Мы сделаем единение постоянным, во всяком случае, будем поддерживать его постоянным большую часть пути. За это время психика обитателей Громового Камня глубоко проникнет в психику руки. Новая личность будет вначале смущена и враждебно настроена, согласен. Но как бы он этого не хотел, хишу придется с нами скооперироваться…

— Но…

— Нам необходим хиш, Катрин! Я не предлагаю рабства. Рука не будет поглощен. Он будет давать и получать, узнает то, что сможет передать своему племени, может быть, даже послание дружбы, которое поможет нам установить регулярные связи. И это будет ему настоящим даром, когда мы отпустим его на волю по дороге в Громовой Камень.

Она помолчала, потом сказала:

— Смело, но честно. Да, в этом весь ты. Ты более рыцарь, чем те, кто пишет перед своим именем «сэр», Доминик…

— О Катрин!

И вдруг он осознал, что обнимает и целует ее, а она целует его, и ночь вокруг вспыхнула костром и взорвалась пением труб.

— Я люблю тебя, Катрин, господи, как я люблю тебя! Она освободилась от его объятий и отступила назад.

— Нет…

Когда Флэндри бросился к ней, Катрин отстранилась.

— Нет, пожалуйста… пожалуйста, не надо. Прошу тебя, не надо. Я сама не знаю, что со мной такое было…

— Но я люблю тебя! — крикнул он.

— Нет, Доминик, мы слишком долго шли по этому опасному пути. Ты влечешь меня больше чем кто-либо другой. Но я женщина Хуга.

Он опустил руки и остался стоять там, где стоял, и душа его обливалась кровью.

— Катрин, — проговорил Флэндри, — для тебя я перейду на вашу сторону.

— Ради меня? — она снова приблизилась к нему и опустила руки ему на плечи. Голос ее дрожал от едва сдерживаемого полусмеха-полурыдания. — Ты просто представить себе не можешь, до чего я рада.

Он стоял, вдыхая ее аромат. Сжав кулаки повторил:

— Не ради тебя. Для тебя.

— Что? — прошептала Катрин, опуская руки.

— Ты называла меня рыцарем. Это неверно. Я не стану играть роль верного друга семьи и отвергнутого поклонника. Это не мой стиль. Я сам хочу быть твоим мужчиной и буду добиваться этого всеми доступными человеку способами.

Ветер усилился, и река ответила ему гулом.

— Ладно, — сказал Флэндри ее тени — пусть это будет до тех пор, пока мы не достигнем Порт Фредериксена. Только до тех пор. Я ничего ему не скажу и буду жить своими воспоминаниями.

Катрин опустилась на землю и заплакала. Когда Доминик сделал попытку ее успокоить, она оттолкнула его. Жест был не грубым, но решительным. Он отошел в сторону и одну за другой выкурил три сигареты. Наконец она сказала: