Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

«…которые, дорогой Хуг, вы, я в этом уверен, интерпретируете следующим образом: у меня есть достаточно тренированные люди, которые в случае вашего плохого поведения смогут увести корабль вместе с Катрин. Подобное заключение вполне естественно, и я намеренно не делал ничего такого, что могло бы разубедить вас. Тот факт, что вся моя команда — Скорбящий, который не сумел бы даже провести шлюпку через бассейн, вам знать не обязательно, а вот нечто для вас очень неприятное я сообщу».

Мак-Кормак поднял голову и внимательно всмотрелся в него. Шок, вызванный изумлением, прошел, и к нему вернулись его самообладание и разум.

— Она ваша заложница? — спросил Хуг каким-то горловым голосом.

Флэндри кивнул, затягиваясь сигаретой. Табак действовал на него успокаивающе.

— Угу. Это долгая история. Катрин расскажет вам большую ее часть. Но главное вот в чем: хотя я и служу Империи, но нахожусь здесь с неофициальным поручением и без ее ведома.

— Почему?

Пристально глядя на своего собеседника, Флэндри тщательно выговаривал каждое слово;

— По ряду причин, включая и ту, что я — друг Катрин. Я тот, кто отобрал ее у Снелунда. Я взял ее с собой, когда отправлялся посмотреть, есть ли возможность излечить вас от вашего безумия. Вы оставили Вирджилианскую систему, но один из ваших прелестных варварских корабликов атаковал и уничтожил наш корабль. Мы высадились на Дидо и пешком дошли до Порт Фредериксена. Там я захватил военное судно, с которого и снял код. То самое, которым теперь командую. Когда я привел его в Ллинатавр, мы с моими людьми сохранили тайну Катрин Они считают, что космос принадлежит в равной мере и ей. Я завлек на борт судна губернатора Снелунда и держал его за запястья, пока она перерезала ему горло. Мы-то с вами пошли бы на большее, но у нас во всем теле благопристойности меньше, чем у нее в одной пряди волос. Она помогла мне избавиться от улик, потому что я хочу вернуться домой. Мы выпихнули Снелунда на метеоритную траекторию внешней планеты. Потом мы направились к Сатану.

Мак-Кормак содрогнулся.

— Вы хотите сказать, что она перешла на вашу сторону… к вам? Неужели вы оба…

Сигарета Флэндри упала, разбрасывая искры. Он вскочил, схватил Мак-Кормака за китель, с проснувшейся в нем удвоенной силой зажал в другой руке сопротивляющиеся руки Мак-Кормака и начал трясти адмирала, крича:

— Прикусите свой язык! Ах, сукин вы сын! Да будь на то моя воля, это ваш труп летал бы под небесами! Но есть Катрин! Есть люди, которые следуют за вами! Есть Империя! Лучше встаньте на колени и возблагодарите — не знаю какого там глупого бога вы взяли себе в подручные! — за то, что мне необходимо найти какой-нибудь способ спасти вашу жизнь, потому что иначе причиненный вами ущерб удесятерится!

Он с силой оттолкнул этого человека от себя. Мак-Кормак с трудом сохранил равновесие и, полу окаменев, смотрел в лицо стоящему против него и пылающему яростью молодому человеку. И его собственная ответная ярость утихла.

Через некоторое время Флэндри отвернулся.

— Прошу прощения, — бесцветным голосом сказал он. — Я не извиняюсь, поймите. Я лишь сожалею о том, что потерял самообладание. Непрофессионально с моей стороны, особенно если учесть, что у нас так мало времени.

Мак-Кормак кивнул.

— Я сказал, что буду слушать вас. Может быть, сядем и попробуем начать сначала? — Флэндри проникся к Хугу невольным восхищением.

Они неудобно устроились на краешках кресел. Доминик достал новую сигарету.

— Между мной и Катрин никогда ничего не было, — сказал он, не сводя глаз с крошечной красной точки. — Не стану отрицать, что я не хотел бы этого, но ничего не было. Она всецело предана вам и готова разделить вашу участь, что бы с вами ни случилось. Думаю, мне не удалось окончательно убедить ее в том, что нынешняя ваша линия ошибочна. Во всяком случае, она полна решимости последовать за вами куда угодно и помогать во всех ваших делах. Разве подобное решение не заслуживает преклонения?

Мак-Кормак задумчиво покачал головой и произнес:

— Вы замечательный парень. Сколько вам лет?

— Вдвое меньше, чем вам. И все же мне приходится объяснять вам, что такое жизнь.

— Почему я должен вас слушать, — Мак-Кормак произнес эти слова вопросительно, но интонация его была самой смиренной, — если вы поддерживаете мерзкое правительство? Если вы сами признаетесь в том, что хотите разрушить мое дело?

— Оно разрушено и без меня. Мне известны результаты стратегии вашего противника. Мы — Катрин и я — надеемся, что нам удастся удержать вас от дальнейшей траты жизней, сокровищ, Имперской Силы.

— Наши перспективы не так уж плохи. Я разработал план…