Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

Ему хотелось закричать: «Неужели мы попросту стали безразличны друг другу? Но почему? Физиология тут ни при чем, мне только сорок, тебе тридцать девять, у нас впереди еще целый кусок жизни. Но нам все реже хорошо друг с другом. Я постоянно занят, а ты наверняка скучаешь, несмотря на свою бурную деятельность; после обеда я читаю в кабинете, ты в это время смотришь телевизор, и так до тех пор, пока кто-нибудь из нас не пожелает другому доброй ночи и не отправится в спальню.

Почему ты не хочешь выйти на палубу, Памела? Ведь эта ночь словно создана для любви! Не то чтобы я так уж горю желанием, но ведь это же для тебя, и если бы ты захотела…»

— Жаль, — еще раз сказала она и погладила его по голове.

Хотел бы он знать, сколько искренности в этом жесте. — Просто я устала.

— От меня? — вырвалось у него, прежде чем он успел подумать.

— Нет, нет, нет, никогда, — она сделала к нему шаг и обняла. Он потрепал ее по спине — совершенно автоматически.

— А ведь были и у нас приключения, — сказал он. — Помнишь? После свадьбы, когда мы сидели без гроша?

— Вряд ли можно считать приключениями жизнь в этой каморке, когда приходилось экономить на всем… — она осеклась и отодвинулась от него. — Дай мне пальто, милый.

— Это как — по обязанности? — поинтересовался он и понял, что несет совсем не то и не может найти подходящих слов.

— Я передумала. Мне полезны прогулки, — улыбка ее была ослепительной. — Здесь душно, и вентилятор так шумит…

— Не стоит. Я все понимаю. Тебе надо отдохнуть, — он подошел к шкафу и поспешно взял свое пальто. — Я недолго — только разомнусь слегка. Это не для тебя, — он старался не смотреть ей в лицо.

Он вышел на основную палубу и принялся расхаживать взад-вперед, пока и в самом деле не устал. Потом поднялся на носовую палубу, но тут же повернул назад, увидев влюбленную парочку. Рейд почувствовал, что мало-помалу успокаивается, и решил закурить.

Ветер, дождь, туман и тяжко бьющие в борта весенние волны северной части Тихого океана, наконец, угомонились. Холодный воздух был пронизан незнакомыми запахами моря. Веял легкий бриз, небо совсем прояснилось — нечасто приходилось ему видеть столько звезд. Дрожащая дорожка лунного света легла на воду, и поверхность между волнами казалась залитой расплавленным обсидианом. Вода негромко шептала, свистела, всплескивала, поглощая ритм дизелей и возвращая его легким дрожанием корпуса и палубы судна.

Рейд закурил, и тепло от трубки согрело руку. Море всегда действовало на него успокаивающе. Такое прекрасное и такое чуждое человеку. А может, оно потому и прекрасное, что чуждое? Вот что хотел он показать Памеле, но не получилось…

Рейд взглянул на луну, висевшую слева от кормы. Ей, поди, безразлично, что уже четверо представителей рода людского оставили на ее поверхности свои следы. Мысль показалась ему ребячьей, он посмотрел вдаль. Там расстилалась бесконечная водная гладь. А на берегу, дома, — бесконечная домашняя война и страх; там Марк и Том (он велит называть себя именно так, ведь ему уже девять лет) и малышка Битси. Быстро пролетит срок родительских забот, и дети уйдут в свой собственный мир. И действительно — для чего еще нужны мужчина и женщина, представители среднего класса и среднего же возраста? Да лишь для того, чтобы выполнить вечный всеобщий закон.

Рейд усмехнулся и подумал: «Жаль, что нельзя выразить понятие «человек» в категориях статики и динамики точными векторами и вычислить тензор, предусматривающий все кризисы брака». Ароматный дым согревал лицо.

— Добрый вечер, сэр.

Обернувшись, Рейд узнал в лунном свете Майка Стоктона, третьего механика — на борту пассажирского судна знакомятся быстро. Впрочем, этого офицера он встречал не часто.

— Привет, — сказал он. — Отличная ночь, не правда ли?

— Согласен. Не возражаете, если составлю вам компанию? Мне скоро на вахту.

«Неужели я выгляжу таким одиноким? — подумал Рейд и тут же оборвал себя: — Прекрати. Нечего хныкать. Поболтать немного — как раз то, что нужно».

— Да ради Бога. Как вы думаете, погода устоялась?

— По прогнозу так. До самой Йокогамы, если повезет. Вы надолго в Японию?

— На пару месяцев. Вернемся самолетом.

«Детям хорошо у Джека и Барбары, — подумал Рейд. — Но все же, когда мы вернемся, и Битси увидит своего папочку, побежит к нему на пухлых ножках, вытянет ручки и рассмеется…»

— Я знаю эту страну лишь настолько, чтобы позавидовать вам, — Стоктон дружелюбно взглянул на Рейда.

Перед механиком стоял поджарый мужчина выше среднего роста, широкоплечий, большеголовый, с крупным носом и упрямым подбородком, темнобровый, сероглазый, с волосами песочного цвета, одетый в пальто, накинутое поверх потертого свитера. Даже в смокинге, который ему случалось изредка надевать, и даже под неусыпным надзором Памелы Рейд умудрялся выглядеть слегка помятым.

— Это деловая поездка. Если вы помните, я архитектор. Недавно я оставил работу. чтобы заключить договор о партнерстве…