Midnight in Moscow

Однажды журналист спросил Путина, почему его нельзя считать царем XXI века, учитывая, как долго он занимал пост президента и может продолжать занимать его. Путин ответил, что он не царь, что он упорно трудился ради всего, чего добился. Он не получил это в наследство, а заработал (или взял, в зависимости от точки зрения) у российского народа. Проблема в том, что, будучи чекистом, он не мог доверить свое правление - власть в российском государстве - чему-то столь непостоянному и ненадежному, как воля русского народа. Именно поэтому Кремль назвал свою систему правления "управляемой" демократией. Но как будет управляться российский народ и куда поведет его лидер в ближайшие годы, я и предположить не мог, когда прибыл в Москву в качестве посла.

 

Глава 7. Изоляция и переходный период

В середине февраля 2020 года, через две недели после встречи с президентом Путиным, я должен был вернуться в Вашингтон на встречу всех послов США со всего мира в Государственном департаменте, организованную госсекретарем Помпео. Поездка домой для участия во Всемирной конференции руководителей миссий (COM) дала бы мне возможность лично донести до руководителей всего правительства США мои первые впечатления о нашей миссии в России и наших отношениях с российским правительством.

Готовясь к поездке, сотрудники посольства в Москве задумались о том, окажет ли существенное влияние на работу нашей миссии новый коронавирус, который появился в Ухане (Китай) и о котором Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) впервые сообщила в начале января 2020 года. Я прибыл в Москву через несколько дней после того, как 10 января ВОЗ подтвердила существование Covid-19. Первые два случая заболевания в России были зарегистрированы 31 января и касались китайских граждан в отдаленных городах Сибири и Дальнего Востока. Российское правительство никак не прокомментировало это событие.

Барт Горман, заместитель главы миссии, и я, начиная с первого дня моей работы на посту, разработали распорядок дня, согласно которому мы ежедневно встречались для анализа операций в посольстве и двух консульствах. В начале февраля на одном из ежедневных совещаний мы с Бартом обсуждали, как на работу миссии может повлиять "Ковид-19" и что нам следует предпринять, чтобы подготовиться к нему. Нам повезло, что нашим региональным медицинским сотрудником в посольстве была доктор Сабрина Хаас, которая, помимо того, что выполняла функции врача общей практики, обеспечивая медицинские потребности миссии, также являлась специалистом по инфекционным заболеваниям . И Сабрина, и Барт в начале своей карьеры имели опыт работы с тяжелым острым респираторным синдромом (SARS) в Азии.

По их совету я решил провести учения по управлению кризисом (УУК), чтобы выяснить, как мы будем реагировать в случае, если несколько случаев заболевания вирусом Ковид-19 в России перерастут в нечто более значительное. Я руководил учениями, но Барт и Сабрина возглавили обсуждение утром 12 февраля. Мы, конечно, надеялись, что нам никогда не придется закрывать миссию в случае серьезной пандемии, но мы хотели быть готовыми, особенно в менее дружелюбной стране, где, как мы полагали, мы будем в значительной степени предоставлены сами себе. Это было очень предварительное обсуждение, учитывая то немногое, что мы знали, но я был благодарен за то, что у меня есть такая опытная группа, на которую можно положиться в случае чрезвычайной ситуации в посольстве.

После CME я провел вторую половину дня на встрече, которая стала одной из самых странных, которые мне предстояло провести в качестве посла в Москве. Госсекретарь Помпео попросил меня встретиться с Игорем Сечиным, генеральным директором ПАО "НК "Роснефть", гигантской государственной энергетической компании, чтобы обсудить поддержку, которую "Роснефть" оказывает нелегитимному режиму диктатора Николаса Мадуро в Венесуэле. Тема встречи была важной, но я скептически относился к тому, что Сечин и "Роснефть" каким-либо образом уменьшат свою поддержку режима Мадуро, который, в конце концов, возглавляет одно из самых важных клиентских государств России в Латинской Америке. Сечин был близким личным союзником Путина из Ленинграда и, по общему признанию, сделал карьеру в КГБ, прежде чем работать на Путина в Санкт-Петербурге в 1990-х годах. Один из самых влиятельных "силовиков" в России, Сечин был главным исполнительным директором "Роснефти" с 2012 года и попал под санкции Соединенных Штатов в 2014 году в ответ на захват Россией Крыма и военное вторжение в Донбасс. С 2014 года в отношении "Роснефти" также действуют определенные санкции США.