Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений

Густав Шмоллер, говоря о политиках средневековых городов, отмечает, что «основной момент этой политики сводился к тому, чтобы наделить всеми преимуществами горожан и поставить в невыгодное положение конкурентов, находящихся за пределами города… Все ресурсы муниципальной дипломатии, конституционной борьбы между сословиями (Stande) и, в конечном счете, силовые методы применялись для того, чтобы получить контроль над торговыми путями (Straftenzwang) и присвоить права склада (staple rights)» [Schmoller. 1897. S. 8,10]. Как писал Маркс, «не только торговля, а и торговый капитал старше капиталистического способа производства и в действительности он представляет собой исторически древнейшую свободную форму существования капитала» [Маркс, Энгельс. Т. 25. Ч. 1. С. 357]. Развитие этих торговых схем определялось тем, что купцы опирались на политические торговые привилегии, дарованные правителями, которые устанавливали монополии на особые виды торговли, связывающие разделенные в территориальном отношении центры производства и обмена и порождающие прибыль посредством эксплуатации наличных различий в ценах [Wolf. 1982. Р. 83–88]. Торговые монополии выдавались либо на определенный регион, либо на определенные товары. Богатство приобреталось только в сфере товарооборота. «Дешево купить, чтобы дорого продать» – вот максима торгового капитализма, которая могла работать только потому, что разницы в ценах поддерживались монополиями искусственно, то есть политическими и военными средствами, устраняющими возможность экономической конкуренции [Маркс, Энгельс. Т. 25. Ч. 1. С. 362]^[165]. «Без регулирования числа участников и сохранения ценовой маржи между тем, что купцы покупали и тем, что они продавали, купеческий капитал иногда мог бы давать неожиданно большие прибыли, но не смог бы сформировать постоянного источника прибылей» [Dobb. 1946. Р. 200].

Именно манипулирование мировыми ценами позволило привилегированным торговцам получать свои прибыли от несправедливого обмена, блокируя при этом систематическое инвестирование производства, дабы подорвать позиции конкурентов. Торговцы, конечно, получали прибыль дважды: в первый раз продавая местные товары за рубежом (экспорт), где монопольное предложение сталкивалось с конкурентным спросом, повышающим цены, а во второй раз – продавая иностранные товары дома (импорт), снова пользуясь своим статусом монопольного поставщика, имеющего дело с конкурентным спросом.

По своей ненасытности и жестокости колониальная эксплуататорская политика XVII–XVIII столетий мало чем отличалась от методов крестоносцев более ранних веков, которые вместе с вооруженными купцами из итальянских городов разграбили византийские территории Леванта… «Значительные дивиденды Ост-Индских компаний, сохранявшиеся на протяжении долгого периода, явно указывают на то, что компании превратили свою власть в прибыли. Компания Гудзонова залива скупала бобровые шкуры за товары, стоившие семь-восемь шиллингов. На Алтае русские продавали местному населению железные котелки – каждый за столько бобровых шкур, сколько могло уместиться в нем. Голландская Ост-Индская компания платила туземным производителям перца примерно одну десятую той цены, которую она получала в Голландии. Французская Ост-Индская компания закупила в 1691 г. восточных товаров на 487 000 ливров, которые были затем проданы во Франции на 1 700 000 ливров… Рабство в колониях стало другим источником гигантских доходов»; производство сахара, хлопка и табака целиком строилось на рабском труде [Dobb. 1946. Р. 208].

При режиме поддерживаемой политическими средствами разницы в ценах не существовало долгосрочной тенденции к уравниванию нормы прибыли. Политически защищенные двусторонние торговые структуры были противоположностью нововременных «свободных» коммерческих многосторонних отношений. Рост торгового накопления был возможен только за счет количественного увеличения объемов торговли, политического изгнания конкурентов с рынка (как внутренних, так и внешних), а также завоевания новых рынков и торговых путей. Поэтому само поддержание или расширение этой господствующей стратегии воспроизводства правящего класса целиком и полностью зависело от сохранения соответствующих национальных и международных политических условий.

3. Классовый характер морской торговли и ее геополитические последствия

Главный геополитический итог заключался в том, что морские торговые пути Средиземноморья, северной Атлантики и Балтики времен Средневековья, а также трансатлантические пути в период раннего Нового времени стали «территориализованными». Это означало, что они должны были охраняться военным силами, что объясняет жалобы на рост оборонительных доходов и создание военно-морских сил. Купцы вынуждены были путешествовать с конвоем, то есть в сопровождении военных судов [Mettam. 1988. Р. 299]^[166]. В противном случае они сами шли на милитаризацию, дабы выполнять две функции сразу – торговать и воевать.