Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений

Результатом этого классового альянса стала организация внешней торговли через королевские торговые компании – гигантские военно-коммерческие машины, чьи корабли, хотя они и ходили под королевским флагом и с королевской комиссией, принадлежали зачастую частным предпринимателям и управлялись ими. Эти частные предприниматели делили расходы и доходы с Короной [De Vries. 1976. Р. 128–146]. Как акционерные общества торговые компании были частными предприятиями, а как компании, созданные по указу короля и зависящие от королевских торговых льгот и привилегий, они являлись государственными агентствами, обладающими правами суверенитета. Например, «в Англии из двадцати пяти судов, составлявших экспедицию Дрейка в Вест-Индию в 1598 г., только два были поставлены непосредственно Короной; и хотя сам Дрейк выступал в качестве адмирала Елизаветы и имел официальные инструкции, только около трети экспедиционных расходов было покрыто правительством» [Anderson. 1988. Р. 27]. Именно эти полунезависимые морские компании всегда стояли на пороге необъявленных морских войн.

Почти постоянное состояние войны между главными торговыми нациями географически иллюстрируется внешней политикой Людовика XIV. Его продвижение в сторону Вест-Индии, подкрепленное созданием Французской Вест-Индской компании, привело к неудачной попытке оттеснить голландскую торговлю путем прямого завоевания Объединенных Провинций в 1672 г. За этим последовала англо-французская торговая война 1674 г., а также борьба с Испанией за asiento(право поставлять рабов) в период Войны за испанское наследство [Kaiser. 1990. Р. 151–152]. Английская и Голландская Ост-Индские компании сами стали непримиримыми конкурентами в юго-восточной Азии. Протекционистский «Закон о мореплавании» Кромвеля (1651 г.) был направлен непосредственно против голландского превосходства в чрезвычайно выгодном фрахтовом бизнесе и привел к эскалации англо-голландского геоторгового соперничества. Английские «Законы о мореплавании» (1651, 1660, 1662 гг.) стали поводом для англо-голландских морских конфликтов 1652–1654, 1665–1667 и 1672–1674 гг. (в последнем случае конфликт был связан с вторжением Людовика XIV в Голландскую республику). Во всех трех войнах целью Англии был подрыв голландского мореплавания и торговли и особенно голландского контроля над западноафриканской работорговлей. Торговля в раннее Новое время зависела от бдительной морской политики и коммерческого законодательства. Она опиралась на силу государств. Торговля, стратегия и безопасность слились с неразделимом единстве.

В то же самое время эти гибридные государственно-частные корпорации с трудом удерживались под государственным контролем. Соответственно, границу между каперством и открытым пиратством определить было весьма сложно, и сами правители не могли ее точно задать. В самом деле, каперство являлось неотъемлемой частью агрессивной геоторговли. В юридическом отношении, корсары были капитанами частных судов, которые имели выданные королем права на захват чужих кораблей, тогда как пираты атаковали все суда без разбора. Пираты были преступниками вне закона, а корсары – политическими врагами [Grewe. 1984. S. 354ff]. Франция, например,

…больше иных государств стала прибегать к каперству как оружию морских войн, выработав в итоге наиболее сильную в Европе его традицию. Многим французам оно представлялось идеальной формой войны на море. Оно было дешевым, поскольку большую часть расходов брали на себя дельцы, стремившиеся получить доходы за счет захваченных английских и голландских судов [Anderson. 1988. Р. 96–97].