Миф о «застое»

Вывод только один: все эти философские письма, аресты в десять рук, портреты царей были созданы для Истории, чтобы потом сделать из Солженицына Великого Гонимого. Значит, уже тогда Солженицына готовили… Кто?

На Лубянку Солженицын был доставлен 19 февраля 1945 года. Там на него было заведено дело № 7629, вёл следствие помощник начальника 3-го отделения 11-го отдела 2-го Управления НКГБ капитан И. Езепов. 7 июля 1945 года Особое совещание при НКВД СССР за совершение преступлений, предусмотренных ст. 58.10 ч. II и 58.11 УК РСФСР приговорило Солженицына к 8 годам ИТЛ [302; с. 345]. При этом не было решения о лишении его воинского звания и орденов.

Стукач за работой

Солженицына направляют в лагерь под Новый Иерусалим, обслуживающий кирпичный завод, а затем переводят в Москву в лагерь, расположенный на нынешней площади Гагарина. Он был назначен зав. производством. Должность эту создали специально для него: «Прежде меня тут и не было должности такой». В лагере, как пишет Солженицын, ему предложили стать осведомителем под кличкой «Ветров». Об этом факте, опережая исследователей, пишет сам Солженицын во 2-м томе «Архипелага».

Заметьте, это произошло в самом начале срока и Солженицына никто не пытал, а, наоборот, обращались на «вы». Более того, он сразу же назвал себе псевдоним – значит, уже был готов к вербовке. Но – оправдывается Солженицын – он «не дал своему куратору никаких сведений». Хотя один из доносов «Ветрова» опубликован [298, вклейка]. Однако, так как от обычных зеков важная информация не поступала, Солженицына отправляют к «политическим» в шарашку в Марфино. Но, прежде чем туда поехать, Солженицын выполняет одну формальность – заполняет анкету. И в графе «специальность» пишет не «преподаватель математики» или «физик», а «ядерный физик». Солженицын: «Но я сам той карточке значения не придал, забыл».

Напомню, что в середине 40-х советские учёные во главе с Курчатовым изобретали атомную бомбу. И каждый физик-ядерщик был на вес золота. А по-Солженицыну выходит, что в МГБ сидели такие дураки, что доверяли разрабатывать бомбу всяким проходимцам и анкеты не проверяли. Вывод: данная профессия была указана Солженицыным специально, под чью-то диктовку. Чтобы его можно было бы направить именно в Марфино.

Итак, 18 июля 1946 года Солженицына с Калужской заставы переводят в Бутырку. Одним из его сокамерников был Николай Тимофеев-Ресовский – известный русский биолог и генетик, работал в Германии в атомном проекте. После разгрома Рейха был арестован и отправлен в лагерь на Урал, но был разыскан и отправлен работать над советской бомбой. Понятно, что «Ветров» совершенно случайно оказался с Ресовским в одной камере.

В 1947 г. Солженицына переводят в Марфино, где он познакомился со Львом Копелевым и Дмитрием Паниным. Из новых знакомых следует особо выделить Игоря Александровича Кривошенина (1899, Петербург – 1987, Париж), отец которого, Александр Васильевич, в 1908-15 гг. был главноуправляющим землеустройством. Игорь воевал в Белой армии, с 1920 г. жил в Париже, во время войны участвовал во французском Сопротивлении, работал на французскую разведку. 25 ноября 1947 года приехал в СССР, где был арестован [298; с. 528].

В Марфино Солженицын встретил и своего друга Виткевича [298; с. 71]. Ясное дело – совпадение.

Как там жилось Солженицыну? Видимо, был жуткий режим… В Марфино он сначала был библиотекарем. И понятно, почему: в библиотеку ходят все физики и, соответственно, разговаривают с Солженицыным, а он слушает да и предаёт «куда следует». В шарашке, в отличие от героев книги и фильма «В круге первом», для Солженицына сложились прекрасные условия для писательской работы: «Этой страсти я отдавал теперь всё время, а казённую работу нагло перестал тянуть». Решетовская: «Комната, где он работает – высокая, сводом, в ней много воздуха. Письменный стол со множеством ящиков. Рядом со столом окно, открытое круглые сутки»; «В обеденный перерыв Саня валяется во дворе на травке или спит в общежитии. Утром и вечером гуляет под липами. А в выходные дни проводит на воздухе 3–4 часа, играет в волейбол» [301; с. 199–200]. Не тюрьма, а курорт!

В 1950 г. Солженицын был удалён из шарашки. Одновременно с ним были удалены Перец Герценберг и Дмитрий Панин. Дело в том, что все трое были стукачами. Герценберг даже стал прототипом героя романа «В круге первом» Руськи Доронина – раскаявшегося осведомителя, который так же провалил ещё нескольких человек [298; с. 76]. Решетовская же утверждает, что прообразом раскаявшегося осведомителя стал Виткевич [298; с. 162]. Видимо, он покаялся перед учёными и, тем самым, разоблачил всех стукачей, поэтому их и увезли.