Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

– Подробностей не помню, – вздохнула Сара. – Только само настроение. Ощущение какого-то… целительного волшебства. Джейми говорил, что ночные страхи – это мое «бессознательное» так пытается справиться с травмой, нанесенной смертью родителей и жизнью с папиным братом, которому требовалось только мое наследство, а на меня было плевать. По малолетству я подобных вещей еще не понимала. Знала одно: поговоришь с Мерлином – и на душе легче. После ночные страхи стали являться реже и реже, и, наконец, совсем прекратились. Думаю, это Мерлин их от меня отогнал.

– А с ним что случилось?

– С кем?

– С мальчишкой из дуба, – пояснила Джули. – С Мерлином твоим. Когда он перестал тебе сниться?

– Даже не знаю. Наверное, когда я перестала просыпаться от страха, то перестала и засыпать под дубом, и потому больше его не видела. А потом просто забыла о нем.

Джули покачала головой.

– Знаешь, иногда на тебя такая шиза нападает…

– Кто бы говорил. По крайней мере, я в детстве с гигантскими ёжиками по имени Какбишьтам не тусовалась.

– Вот-вот. Зато тусовалась с мальчишкой, живущим в дубовом стволе.

Джули захихикала, и тут обеих разобрал такой смех, что подругам не сразу удалось отдышаться.

– А отчего ты об этом мальчишке из дуба вспомнила? – спросила Джули, переведя дух, и вновь захихикала.

Но Сара опять устремила мечтательный взгляд в окно.

– Не знаю, – отвечала она. – Просто смотрела в сад, и вдруг вспомнилось. Интересно, что с ним теперь…

– Джейми дал мне парочку книг о человеке, которого звали так же, как и тебя, – сообщила она рыжему при следующей встрече. – А прочитав их, я пошла в Библиотеку и отыскала еще. Известный, знаешь ли, был человек.

– Да, я о нем тоже слышал, – с улыбкой подтвердил рыжий.

– Но там все так путано, – продолжила Сара. – Человек вроде бы один, а все истории – разные. И как, спрашивается, понять, которым из них верить?

– Так оно вечно бывает, когда легенда встречается с мифом, – сказал мальчишка. – Стоит им лбами столкнуться, тут-то все и запутывается.

– А как по-твоему, настоящий-то Мерлин на свете был? Ну, то есть кроме тебя.

– То есть великий маг, которого под конец заточили в дубовом стволе?

Сара кивнула.

– Да нет, вряд ли, – поразмыслив, решил мальчишка.

– А-а, – вздохнула Сара, даже не пытаясь скрыть разочарования.

– Но это не значит, будто человека по имени Мерлин на свете никогда не было, – утешил ее мальчишка. – Может, и жил в Британии такой бард, или хранитель древней мудрости. Только чары его были не такими приметными, как в преданиях сказано.

– И под конец его заточили в дуб? – горячо подхватила Сара. – Тогда он был бы совсем как ты. Я еще читала, будто его упрятали в пещеру, но дуб, по-моему, куда интереснее, верно?

В конце концов, ведь ее Мерлин жил именно в стволе дуба…

– Возможно, не в дуб, а в понятие дуба, – сказал мальчишка.

Сара недоуменно заморгала.

– Это как?

– Похоже, предания утверждают, будто передавать другим знания не стоит, не то ученик, постигнув слишком многое, обратится против учителя. Я лично так не считаю. Передача знаний человеку вроде Мерлина повредить не могла.

– А что же могло?

– По-моему, он перестарался в собственных поисках знаний. Углубился в изучение сути деревьев, позабыл, где оставил тело, а в один прекрасный день оглянулся и понял, что сам превратился в предмет изучения.

– Все равно не понимаю.

– Вижу, – заулыбался рыжий. – Но яснее растолковать не могу.

– Это почему же? – спросила Сара. В ее голове до сих пор бурлили, цвели прочитанные сказания о колдунах и странствующих рыцарях. – Может, ты зачарован? И заточен в этот дуб?

Охваченная любопытством, она твердо решила выяснить все, что сумеет, но рыжеволосый искусно, умело перевел разговор в другое русло, и ответа на свои вопросы Сара не получила.

Ночь выдалась дождливой, но к следующему вечеру небо прояснилось. Над Мондримом пухлым колобком золотистого меда нависла луна, звезды сияли так ярко, так близко – казалось, протяни только руку да срывай любую, словно яблоко с ветки. Украдкой покинув спальню в северо-западной башне, Сара двинулась в сад, тише мысли миновала длинные темные коридоры и, наконец, оказалась снаружи.

Она надеялась увидеть волшебство.

Сны – дело одно. Разницу между снами и явью, между волшебным рыжеволосым мальчишкой из ствола дуба и настоящими мальчишками, между фантастическими чарами, устилавшими страницы читаемых книг, точно желуди – землю у дубовых корней, и реальным миром, где волшебство – это карточный фокус или кролик из шляпы циркового иллюзиониста в «Шоу Эда Салливана», Сара понимала прекрасно.

Но в книгах также говорилось, что волшебство пробуждается по ночам, в ответ на зов звезд и луны, крадучись, выбирается из потайных укрытий, и живет, пока на востоке не заалеет рассвет. Рыжеволосый мальчишка снился Саре всякий раз, как она засыпала под его дубом посреди сада. Но что, если он не просто сновидение? Что, если по ночам он выходит из ствола дуба – живой, настоящий, во плоти?

Способ выяснить это имелся только один.