Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

Старик тот, надо заметить, здорово ошибался, но ведь этого никто не знал, и люди ему поверили. Одни рассудили так: если вернуть буйволу часть его подарков, он все напасти да неурядицы назад и заберет. Другие решили, что, получив достаточно щедрый подарок, Тот, Чьими Трудами Мир Сотворен, вернется и снова начнет заботиться обо всех их нуждах.

Долго спорили люди, что ему подарить, и, наконец, порешили: тут менее как одним из сородичей дело не обойдется. Выбрали в дар отцу прекрасную, сильную юную девушку по имени Унтомбинде, одели ее в лучшие ткани, грудь и волосы увешали золотом, а когда все было готово, призадумались: как же теперь отправить подарок Тому, Чьими Трудами Мир Сотворен?

Тогда старик и говорит:

– Нужно убить Унтомбинде. Убейте ее. Иначе ей к отцу нашему, оставившему нас одних, никак не попасть.

И снова старик ошибся, но все ему снова поверили: ведь он же так стар!

Взяли люди все свое оружие, собрались в круг, а Унтомбинде, от страха сама не своя, встала посередине. Шагнули к ней люди, и девушка пала на колени.

– Нет, – кричит, – пощадите меня!

Но люди с оружием сделали еще шаг. Унтомбинде втянула голову в плечи и вдруг почувствовала, будто куда-то вниз опускается. Подняла голову, видит: по самый пояс в землю ушла! Снова она закричала, а люди подступают все ближе и ближе, поднимают повыше оружие – вот-вот ударят. Тут Унтомбинде опять потянуло вниз: миг – и одна голова над землею торчит. Вскрикнула Унтомбинде в последний раз, обрушились на нее смертоносные ножи да дубинки, но ни один из охотников убить Унтомбинде не смог: теперь земля целиком ее поглотила.

И вот едет она на спине огромного буйвола. Едет и понимает: это и есть отец ее, Тот, Чьими Трудами Мир Сотворен. Поначалу вокруг было темным-темно, но мало-помалу в глазах прояснилось. Дорога впереди засверкала, как звезды, деревья и травы по сторонам замерцали неяркой красой, словно луна из-за редких туч.

Вскоре привез ее Тот, Чьими Трудами Мир Сотворен, в свой крааль. Привез и сказал:

– Я о подарках своих людей не просил, но раз уж они так кровожадны, что задумали тебя погубить, останешься ты у меня, женой моей будешь.

Показал он Унтомбинде, где им предстоит спать, и где разбит огород, и многое другое, что их хозяйства да жизни касалось, – в том числе немало чудес.

Было у буйвола три колодца. В одном вода сладка, в другом – солона, в третьем – кисла, как пиво. Всякое дерево, всякий овощ следовало поливать из нужного, не из абы какого колодца, и все это Унтомбинде предстояло запомнить, не говоря уж о песнях, которые нужно петь духам, способствующим обилию урожая.

Еще было у буйвола три очага. В одном огонь красен, в другом – зелен, в третьем же – черен. Приглядывать за очагами тоже должна была Унтомбинде, а ведь для каждого требовалось особое топливо.

– Много дурного случится, если погаснут огни, – сказал ей Тот, Чьими Трудами Мир Сотворен. – А если погаснет черный, нам с тобою конец.

Еще было у буйвола три окна. Одно выходило наружу, в подземный мир. Заглянешь в другое – увидишь, что творится в мире небесном. В третье же, сколько ни гляди, ничего не увидишь: его буйвол постоянно держал занавешенным.

А еще буйвол дал Унтомбинде три горшка. В первом хранилась красного цвета мазь.

– Вот этим, – сказал он, – отполируй мне рога.

Так Унтомбинде и сделала.

Мазь во втором горшке оказалась зеленой.

– А вот этим, – сказал буйвол, – отполируй мне копыта.

Послушалась Унтомбинде, отполировала копыта мужа зеленой мазью.

Третий горшок, куда больше двух первых, был полон черной жидкости.

– А вот с этим вычеши мою шкуру, – сказал буйвол, и снова Унтомбинде сделала, как муж велит.

Так она и зажила с Тем, Чьими Трудами Мир Сотворен. Холила мужа, заботилась о саде и огороде, поддерживала огонь в трех очагах, а покончив с делами, глядела в окна и видела множество необычного. И все было бы просто чудесно, если б не третье окно.

С самого первого дня Унтомбинде думала да гадала, что прячет муж там, за занавеской, и день за днем, день за днем покоя ему не давала. А Тот, Чьими Трудами Мир Сотворен, отказывать людям в просьбах никогда не умел и, наконец, разрешил Унтомбинде убрать с окна занавесь. Взглянула Унтомбинде в третье окно и увидела все, что на земле происходит.

Так получила Унтомбинде, чего добивалась, но радости это ей не прибавило. Даже наоборот. Пусть люди и пытались ее погубить, но не со зла же – разве что от невежества. К тому же жилось им ничуть не лучше, чем раньше, в то время как сама Унтомбинде жила и горя не знала. Смотрела она, смотрела, как страдают сородичи, и сердце ее исполнялось горя.

Чем печальнее ей становилось, тем дольше просиживала она у окна, глядя на все, что нагоняло печаль. И даже выглядывая в другие окна, по-прежнему видела войны да моровые поветрия, свирепствовавшие на земле. И даже занимаясь хозяйством, плакала о бедах сородичей. Сладкие и кислые растения ослабли, зачахли из-за соленых слез, каплющих прямо на них из глаз Унтомбинде, соленые же разрослись, точно сорняки, заполонили весь огород.