Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

– Я – Ариадна, дочь Миноса, царя Крита, – говорит она, целуя в щеку первого из афинян и надевая ему на шею поданный рабыней венок. – Мы благодарны вам. Ваше самопожертвование беспримерно.

Последней к ней подходит Тесея. Ариадна окидывает ее пристальным, оценивающим взглядом. Венок щекочет шею и плечи, а грудь… грудь холодит скользнувший за ворот одежды металл.

– Беги, – шепчет Ариадна, целуя ее. – Беги туда, в лабиринт.

Отступив назад, царская дочь улыбается, играя ямочками на щеках.

– Идемте. Для вас приготовлен пир.

«Безумцы, – думает Тесея, направляясь следом за всеми к пиршественным столам. – Безумцы, все до единого».

Всю свою жизнь Тесея жила, ожидая гибели в руках, в зубах, под копытами Минотавра.

Но вот остальные афиняне принесены в жертву, а чудища не видать. Рядом лишь Минос да его люди. Кровопролитие, надругательства – все это творится у нее на глазах.

– Твой черед.

Тесею развязывают. Чья-то рука стискивает запястья. Ну нет, на это она не согласна. Это не самопожертвование ради общего блага. Это всего лишь насилие да душегубство. Выхватив из-за ворота нож, Тесея вонзает клинок в шею схватившего ее человека. Тот – воин опытный. Меч его больно жалит плечо.

Теперь совет Ариадны кажется не столь уж и глупым. Бежать. Что бы ни ожидало Тесею там, в лабиринте, хуже оно оказаться не может.

– Догнать!

– Нет, – гремит голос Миноса из самого сердца бойни, – оставьте ее. Все равно с голоду там сдохнет. Или к нему в лапы попадет. Пускай позабавится наш бедный дурень, живого мясца отведает!

Сзади слышится хохот. Тесея прибавляет шагу: вдруг передумают? Оглянувшись назад, она видит, как воины тащат мертвые тела к зияющей пасти лабиринта.

«Пускай живого мясца отведает».

То есть новизны теплого, бьющегося в руках тела вместо остывшего, загодя изувеченного трупа… В воображении возникает образ – быкоглавый гигант на троне из дочиста обглоданных костей, рвущий зубами человечью ногу.

Плечо словно бы окатили ведром кипятка. Рука мокра до запястья, с кончиков пальцев каплет и каплет. Сердце в груди бьется испуганной птицей, стараясь возместить потерю крови. Противоречивые ощущения: слабость и в то же время прилив энергии… Оторвав от подола полосу ткани, Тесея перетягивает ею рану.

Лабиринт – бесконечная череда беломраморных коридоров. Бесчисленных тупиков. Лестниц и поворотов. Колонн и арок. Все это сбивает с толку. Свернув за угол, Тесея видит перед собою фонтан. Вода журчит мелодично, нежно, как музыка. А вот, посреди открытого дворика, алтарь, усыпанный розами. А вот лира на вбитом в стену гвозде. А здесь неведомо откуда веет самыми разными запахами – жасмином, дымком, жареной рыбой. Но все эти аномалии не помогают отыскивать путь.

Теcее невольно вспоминается, как она еще маленькой заблудилась в лесу. Там каждое дерево притворялось знакомым. Таков же и лабиринт. Будто живой. Стоит ей прислониться к стене, стена чуть заметно шевелится, подается – того и гляди, втянет Теcею внутрь.

«С ума схожу. А скоро и с жизнью расстанусь».

Тесея ложится на бок, склоняет голову на пол. Каменная плита под щекой подрагивает, словно бы дышит. Дрожь камня отдается в виске, возвещая о приближении Минотавра.

Раздавшийся невдалеке рев способен расколоть мрамор.

Тесея с трудом поднимает голову и садится.

«Пусть идет. Меня ведь и растили на погибель».

Порожденный союзом земной женщины с чудесным быком, Минотавр устрашающе уродлив. Его силуэт заполняет собой коридор от стены до стены. Рога отбрасывают на пол длинные, точно дротики, тени. Склонив голову, он бросается к старающейся сохранять безмятежность Теcее, останавливается рядом, подхватывает ее, поднимает на руки. Пахнет от него летним дождем, оросившим согретую солнцем землю.

Неся на руках Теcею, Минотавр сворачивает в коридор пониже, поуже других. Рев Минотавра превращается в членораздельную речь:

– Дедал! Одну нашел. Жива!

За следующим поворотом – мастерская. Склонившийся над верстаком Дедал поднимает взгляд, оборачивается. Губы его сурово сжаты, нос крючком, на носу – массивные очки-«консервы», волосы блещут сединой. Увидев Теcею, Дедал сдвигает очки на лоб. Глаза его оказываются голубыми.

– Сюда ее, живее.

С этими словами Дедал расчищает верстак. Сметенные одним взмахом руки, инструменты градом сыплются на пол. Теcею опускают на стол, точно мертвое тело на каменную плиту. О Дедале, прозванном «хитроумным умельцем», ей слыхать доводилось. Сотворенные им механизмы творят чудеса, а сам он настолько непрост, что царь, его покровитель и в то же время злейший враг, заточил мастера вместе с чудовищем в им же построенном узилище.

Что же теперь? Дедал превратит ее в ужасающий механизм? Или съест вдвоем с Минотавром?

– Тащи сундук с лекарствами.

Минотавр в панике озирается по сторонам. В мастерской шагу не ступишь из-за множества опытных образцов и их частей. Пахнет металлом и смазкой. Одни ящики переполнены картами и чертежами, шестернями и проволокой, другие заперты на три замка.

– Вон тот, кожей обитый.