Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

Откуда-то доносится пение – ужасающий и прекрасный, слащавый, приторный рев. Внезапно ему вспоминается, как он трахал жену на полу, среди цветов с его собственными лицами. Кончить ни он, ни она так и не смогли, и неудаче здорово удивились. Случилось это спустя многие годы после начала их отношений, но и до конца им было еще далеко.

– Я здесь, с тобой, – шепчет любимая. – Ничто тебе не грозит. Я знаю дорогу.

Может, она ему чудится?

Стены вокруг дрожат. Он чувствует биение ее сердца, сотрясающее лабиринт, и его сердце, пусть по сравнению – совсем крохотное, откликается, бьется в такт.

Разжав кулак, он видит на ладони клубок ниток.

Ведьма и маг в машине, едут к ней, а в дороге ласкают друг друга. Плед с рукавами скомкан, смят. Цилиндр и смокинг превратились в конский хвост и худи. Возможно, под одеждой мага имеется телесного цвета трико, а может, и нет. Старые привычки…

– Невероятная сволочь, – говорит ведьма. Она на грани слез. – Так ему и надо.

– Что ж тут невероятного? – возражает маг. – Мало ли идиотов на свете? Ладно. Так ей и надо. Я уже думаю: может, она никогда меня и не любила.

Глядя на черные локоны ведьмы, на смазанную помаду в уголке губ, он вспоминает о кролике в ее пищеварительном тракте. Ноги ведьмы по-прежнему обтянуты чулками в сеточку, что показались ему иллюзорными.

– Нелегко придавать этой сетке нужный вид, – говорит ведьма, повернувшись лицом к нему. Ресницы ее мокры. – Сложная геометрия.

Древнеримская монета, извлеченная магом из-за ее уха, неловко звякает о колечки сережек. Ведьма слегка улыбается и достает из капюшона его худи крохотного белого кролика. Маг поражен.

– Зачем напрасно добру пропадать? – поясняет ведьма.

Дрожащей рукой маг гладит ее колено. Она направляет его руку под плед. Маг снимает очки. Ведьма расстегивает лифчик.

Психушки и лабиринты никак не опустеют. Чудовища не переводятся. Любовь – все та же, прежняя глупость и бред.

Чудовище посреди лабиринта раскрывает рот и заводит песнь, чтобы кто-нибудь принес того, чего ему хочется. Когти его дрожат, хвост плетью хлещет из стороны в сторону, огромные глаза подведены краской и оттого кажутся еще огромнее, рога множатся, ветвятся, растут, пока не вонзаются в потолок, и лицо чудовища заливает кровью.

Чудовище голосит, требуя меда, требуя сахара, требуя любви, и вокруг него возникает собственный мир. Извивы и повороты, тупики и спирали, баррикады и фальшивые стены, и все они в конечном итоге ведут к крохотной комнатке, к сердцу лабиринта, где, кроме чудовища, нет больше ни души.

Еще одно, о чем вечно забывают, еще одно обстоятельство, о котором никто не помнит: чудовища, как и все остальные не лишены сердец.

Здесь, посреди лабиринта, чудовище поет, просит сладенького, а между тем держит в руках свое сердце и рвет его надвое – снова, и снова, и снова…

И снова.

Чжуинь [118] Джон Ширли

Тем знойным летним днем они отправились в Бернд-Ок (штат Калифорния) только потому, что Логан исполнилось тринадцать. Только по ее просьбе Брайди и повезла Логан в город, угоститься в день именин гамбургером с молочным коктейлем. Поездке Логан внутренне радовалась, очень радовалась, так как они с Брайди – то есть с ее матерью – провели большую часть лета на ферме, среди одной только домашней скотины (нечастых визитов ветеринара можно не считать). В город Брайди ездила неохотно, старательно изыскивала предлоги от этого воздержаться, и даже продукты, смирившись с нешуточными расходами, заказывала на дом.

Припарковав старенькую «тойоту»-пикап на обочине хайвэя напротив кафе «Толстая Мэри», Брайди заглушила мотор и устало выбралась из кабины. Одета она была в желтый сарафан, под желтой широкополой шляпой поблескивали желтые солнцезащитные очки.

Логан тоже поспешила наружу. Ради поездки в город она надела бейсболку с эмблемой «Сан-Диего Падрес»[119], шорты, тапки-вьетнамки и белую блузку. Стоило ей ступить на раскаленный асфальт, лоб покрылся каплями пота. Щурясь от яркого солнца, Логан пошлепала следом за матерью.

На крытом крылечке хозяйственного магазина по соседству с «Мэри» сидела симпатичная светловолосая девчонка примерно одних с Логан лет. Девчонка хмурилась, глядя в экран смартфона. Довольно резкий, крикливый макияж на ее лице неплохо соответствовал короткому красно-синему платью в цветочек. Подняв голову, девчонка окинула Логан оценивающим взглядом. При виде ее усмешки Логан подумалось, что для поездки в город стоило бы надеть кроссовки и блузку получше, а может быть, даже платье (правда, платье, подходящее по размеру, у нее осталось только одно, и после школы Логан надевала его только раз).