Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

Под властью нового Бессмертного Змея страна, названная Отражением Божиим, сделалась еще более могущественной, снискала еще больше восхищения и любви. Границы империи протянулись через весь мир. Когда посевы уничтожала засуха или саранча, общие беды не затрагивали Отражения Божия, так как подданные Бессмертного Змея брали от прочих народов лучшие злаки и овощи, и лучший скот, и лучшие пряности.

Двадцать два года правил страною Бессмертный Змей (некогда – Подношение От Ангелов), а после солнце отвернуло от него свой лик: Змей занемог.

День за днем проводила Мудрее Самих Небес возле его постели. Лежал он на той же самой узкой, жесткой кровати, которой некогда, давным-давно, попросил заменить роскошное ложе в собственной спальне. Однако когда возлюбленная присоединялась к нему, места им хватало с избытком: в такие минуты оба словно бы исчезали, превращаясь в единое живое существо. Так было всегда, только в дни их расцвета они казались звездой, спустившейся к смертным с небес, теперь же – союзом света и тени, ибо великий сказитель истаял почти без остатка.

На десятую ночь болезни он повернулся к ней, сидевшей подле кровати, и прошептал:

– Видишь ли ты небо?

– Конечно, вижу, – отвечала она, поднимая взгляд к высокому окну над кроватью.

– Расскажи мне, что там начертано.

Тут спутница Бессмертного Змея впервые за многие дни разрыдалась.

– Прости, я не знаю, – сквозь слезы проговорила она.

– Ладно, неважно, – прошептал он. – Все это было предрешено так давно…

Не без труда повернув голову, он поднял на нее взгляд. Голос возлюбленного звучал так тихо, что ей пришлось склониться к самым его губам.

– Не стоило мне здесь появляться, – сказал он. – Лучше б я бросился в море.

– Нет! – возразила она. – Прошу тебя, не говори так.

– Я думал об этом ночью накануне прибытия… но не смог. Почувствовал твой зов и не смог.

– О чем ты?

Но вместо ответа он смежил веки. Казалось, его дыхание трепещет в воздухе у самых губ. Мудрее Самих Небес вскрикнула, прильнула губами к губам возлюбленного, точно этим могла бы удержать его дух в теле… но поздно. Подношение От Ангелов (а ныне – Бессмертный Змей) навсегда воротился в царство собственных сказок.

Три дня и три ночи Мудрее Самих Небес не отходила от его тела, а когда ее, наконец, увели, вернулась в ту самую комнатку, где жила до встречи с любимым сказителем.

Люди по всей стране мазали лица, а то и все тело, пеплом. Многие отказались от еды, оставили все дела и лишь повторяли вслух сказки из утвержденных властями собраний. Однако паники не случилось.

– Такова воля Божия, – уверяли люди друг друга, ожидая, когда же министры и мудрецы изберут им нового Бессмертного Змея.

Вот только… кого выбирать?

Мудрее Самих Небес родила на свет трех сыновей. Старший сказал:

– Я рожден первым – стало быть, мне и править страной.

– Брат мой печется лишь о себе, – заявил средний, – я же всю свою жизнь посвятил народу. Власть должна стать моей.

– Я был любимцем отца, – напомнил младший. – Вся власть по праву принадлежит мне.

Каждый воззвал к матери, но Мудрее Самих Небес наотрез отказалась разговаривать и с сыновьями, и с министрами, молившими ее сделать выбор. Каждый из братьев обзавелся союзниками, принялся распускать слухи и раздавать обещания. Партии их затеяли свару, вначале распуская одна о другой грязные сплетни, от сплетен перейдя к покушениям, а после и к вооруженным стычкам.

Батальоны Небесного Воинства поспешили домой – якобы с тем, чтоб положить конец междоусобицам, однако их командиры еще до прибытия решили, чью примут сторону. В империи вспыхнула гражданская война. Тут Мудрее Самих Небес поняла: надо что-то делать. Призвала она к себе сыновей, но те отказались сойтись в одной комнате из страха перед покушениями на убийство. Пришлось матери встретиться с каждым отдельно и просить каждого, вспомнив о простых людях, прекратить драку. И каждый ответил, что дело зашло слишком уж далеко, что – да, начинал он борьбу ради собственной славы, но теперь продолжает ее только для блага империи.

Уладить спор миром так и не удалось. На второй год войны, когда русла рек запрудили тела убитых, когда целые города выгорели дотла, когда кроны деревьев согнулись под тяжестью трупов младенцев, страну постигло еще более страшное бедствие. Со всех сторон – с моря, с гор, из пустынь – через границы Отражения Божия (некогда – В Небе Начертанной) хлынули несметные полчища Великого Союза, союза всех государств, завоеванных или же поглощенных Отражением Божиим, ведомые юным Императором Грязи И Блеска. Сам он, сияя взором, возвышаясь над всеми вокруг на ходулях, стоял на носу боевой ладьи, оснащенной черными парусами, а рядом горбился седоволосый, иссохший телом старик (впрочем, человек этот с равным успехом мог оказаться и стариком, и старухой) в древних, заскорузлых от грязи отрепьях.