Мифы и загадки Октября 1917 года

25 февраля число бастующих достигло 240 тысяч. Протопопов телеграфировал в Ставку о перебоях в снабжении хлебом в Петрограде. Министр уверял, что «публика усиленно покупает хлеб в запас», и успокаивал царя, заявляя, что «для прекращения беспорядков принимаются меры». 25 февраля, судя по мемуарам Керенского, «против народа были брошены казачьи отряды и пехотные подразделения. Невский проспект и прилегающие к нему улицы были запружены толпами людей. На площади у Николаевского вокзала, у памятника Александру III проходил многотысячный митинг, однако казаки не только не стали разгонять его, но начали брататься с толпой. Неожиданно прибыл отряд конной полиции под командованием какого-то офицера. Он приказал сделать предупредительный залп, но в этот момент из рядов казаков прозвучал выстрел, и офицер упал замертво. Полицейские немедленно произвели ружейный выстрел прямо в толпу, и люди стали разбегаться по прилегающим улицам».

Вечером 25 февраля царь телеграфировал Протопопову: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией». Выполняя приказ царя, Хабалов отдал распоряжение стрелять в демонстрантов. У Знаменской площади 40 демонстрантов было убито и примерно столько же было ранено. На углу Садовой улицы и Невского проспекта солдаты открыли огонь по рабочим. Днем 4-я рота запасного батальона Павловского полка отказалась стрелять в демонстрантов и даже открыла огонь по конной полиции.

По мере того, как волнения в столице усиливались, Родзянко стал направлять царю в Ставку тревожные послания. В одном из них он писал: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт пришел в полное расстройство. Растет общественное недовольство. На улицах идет беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующимся доверием страны, составить новое правительство». Родзянко направлял копии этих посланий командующему Северным фронтом Н. В. Рузскому и командующему Юго-Западным фронтом А. А. Брусилову. Между тем царь не принимал эти тревожные сообщения с должным вниманием, больше полагаясь на более спокойные по тону телеграммы Протопопова. 27 февраля Николай II сказал министру двора Фредериксу: «Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать».

Милюков вспоминал, что после начала волнений в столице «Совет министров заседал каждый день, перенеся свои заседания в Мариинский дворец… В ночь на 26 февраля Голицын поставил вопрос о «роспуске» или «перерыву занятий» Государственной думы… Большинство склонялось к «перерыву»… Князю Голицыну оставалось проставить дату на одном из трех бланков, переданных в его распоряжение царем, и в тот же день вечером Родзянко нашел у себя на столе указ о перерыве с 26 февраля и возобновлении сессии «не позднее апреля 1917 г. в зависимости от чрезвычайных обстоятельств».

27 февраля Родзянко направил царю телеграмму следующего содержания: «Занятия Государственной думы указом вашего величества прерваны до апреля. Последний оплот порядка устранен. На войска гарнизона надежды нет. Запасные батальоны гвардейских полков охвачены бунтом. Убивают офицеров. Примкнув к толпе и народному движению, они направляются к дому министерства внутренних дел в Государственной думе. Гражданская война началась и разгорается. Повелите немедленно призвать новую власть на началах, доложенных мною вашему величеству во вчерашней телеграмме. Повелите отмену вашего высочайшего указа вновь созвать законодательные палаты. Государь, не медлите. Если движение перебросится в армию, восторжествует немец и крушение России, а с ней и династии, неминуемо. От имени всей России прошу ваше величество об исполнении изложенного. Час, решающий судьбу вашу и Родины, настал. Завтра может быть уже поздно. Председатель Государственной думы. Родзянко».

Утром 27 февраля в учебной команде запасного батальона Волынского полка произошло восстание. Восставшие направились в соседние казармы Литовского и Преображенского полков. Затем они двинулись к Литейному проспекту, ворвались в здание Окружного суда, а оттуда в Дом предварительного заключения, освободив политических заключенных. Число восставших солдат быстро возрастало. Если утром восстало около 10 тысяч солдат, то днем их было 25 тысяч, а к вечеру – 67 тысяч. Хабалову не удалось вызвать войска из пригородов Петрограда.

С утра 27 февраля на улицы вышли рабочие Выборгского района. Используя оружие, полученное ими от солдат, рабочие громили полицейские участки. Штурмом была взята тюрьма «Кресты».