Мифы о Хельвиге

Я заблудился в сердце Господа

Я заблудился в сердце Господа.

Слепит глаза мне яркий свет.
Как слепец, вытягиваю руки,
опускаясь по скользким ступеням.
Яичный желток и горчица,
липкие, как жертвенная кровь,
и горький пастушеский дым —
мои спутники и поводыри.
Я брожу в сердце Твоем,
не думая что-нибудь найти.
В лабиринтах жизнь длиннее,
и, может, Ты запомнишь
грохот моих сапог.
Потом выйду на свежий воздух,
прислонюсь к кирпичной бойнице.
И увижу, как на лютом морозе
голые колдуны в меховых рукавицах
пляшут вокруг костра.

Северные слоны

В свете литой луны, на Ладожском берегу

Северные слоны идут по брюхо в снегу.

Вытянутые клыки над мерзлой несут землей.

Гвардейские их полки чеканят за строем строй.

Косматые как стога, темны ледяной волной:

озерные облака цепляют своей спиной.

Северные цари сидят на слонах верхом.

Берестяные лари хранят на замке глухом.

Так с севера Ганнибал, долинам внушая страх,

спускался с альпийских скал на тридцати слонах.

Шли боевые слоны, трубя носовой трубой,

топтали лен чугуны, шар летел голубой.

А нынешние купцы в Италию снег везут,

нежнее шмальной пыльцы, съедобнее, чем мазут.

Фосфоресцирует шерсть, клубится туман и дым,

Не зависть – святая месть погубит надменный Рим.

Заплачут кесарь и поп: на цитрус и виноград,

Как мировой потоп обрушился снегопад.

И только дети галдят, от счастья сходя с ума,

Кричат на латинский лад: «Зима. Наконец зима!»

Хельвиг – Гамилькару

Я детей своих к алтарю принесу для клятвенных слов

камню страшному янтарю у разверзнутых берегов.

Это он, велик, как гора, собирает солнца тепло,

в исполинских толщах добра сохраняет зверя число.

Вижу, дым приворотных чар, выпускает дух из силка.

Это главный Господень дар – ясно видеть лицо врага.

Его яростно чистый взор, тонкий рот, безмятежный лоб,

что послал на народы мор, а на наших богов – озноб.

Так бывает раз на веку, когда настежь весь свет открыт.

Закричи, изогнись в дугу, сам не ведая, кем убит.

Возликуйте, дети мои, вам судьбою дан оберег

не пригреть под сердцем змеи, а согреть для купели снег.

Если ненавистью живу, только ею вас одарю,

сладкой верностью в черном рву государю и янтарю.