Мифы о Хельвиге

Воины Огмы (Cad Goddeu)

Скатились с горы,
как бурелом,
грудой костей
громыхнув в гулкой долине.
И тут же начали расправлять сучья,
Отряхаясь от пыли
с деловитостью птиц.

Одежды с колокольчиками желудей
янтарными диадемами и цветами
спутались на мгновенье,
но вскоре
были разобраны согласно чину.

Они старались не разбудить нас,
когда в боевом порядке
с ножами, спрятанными в листве,
шли по горло в тумане.

Береза, рябина и ясень. Солдаты Огмы,
деревья, превышающие нас числом.
Бешенство священных рощ
хуже безумства рожениц.

Каждое из них
несло распятого Христа,
чтобы наши глаза помутились.

Жертвенные костры,
пожары, – все, чтобы смешаться с вами.
Вселенский ледник, сползающий с тела Европы,
Кривляется лицами листьев.

Буквы. Буквы. Пустошь буков и букв.
Солдаты Огмы, не превращайтесь в нефть!

Усыновление Хельвига

Permixtio sanguinis

Мальчик, кому, как не мне, усыновить тебя,
если ты для меня единокровный сын.
Что ты раскрыл свой рот, как рыба,
хотя ты и есть рыба, насаженная на кукан.
Твои глаза от ярости налились, словно бельма,
до самой кости ты расцарапал свое лицо,
но я не вижу в тебе никаких изъянов,
если они не скрыты в тебе самом.
Вращайся от злости внутри кожи своей,
изотри ее до дыр в пепел и дым,
забудь имя своего оружия и коня,
но вспомни, как убивал моих сыновей.
Луан, Аэд, Илиах, Эохайд и Айслинге,
всадники, волынщики и трубачи в рог,
моя кровь, мое семя, мое золотое войско,
уплывшее в колыбелях хрустальных.

Отец, я вошел в братство твоих сыновей.
Наша кровь смешалась, чтобы стать единой.
И теперь нет дружбы надежней нашей:
мертвые и живые, мы служим друг другу.
Я не сжег их в хате запертыми на замок.
Не отравил зельем из волчьего лыка,
не потопил в прорубях Иктийского моря.
Они приняли смерть от моего клинка,
и потом я исполнил свой человеческий долг:
выпил по мерке крови из черепа каждого из них,
разбросал их плащи по медвежьим берлогам.
А кости отдал углям костра и детям
для игры в городки. Пусть растут героями,
такими же, как ты, – покорителями городов.