Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья

Сравнивая же между собою романы Сергиевского и Петрова, можно разве что отметить, что у первого стиль чуть более суховат, а у второго более романизирован. Книга Сергиевского снабжена подробными и довольно ценными примечаниями; у Петрова его исторические замечания включены в самый текст.

В целом, мы имеем перед собой три неплохих исторических романа, но все же не подымающихся выше среднего уровня, на интересную и близкую для всякого русского патриота тему.

«Русская жизнь» (Сан-Франциско), 19 сентября 1973, № 7809, с. 5.

Рече безумец…

Трудно вообразить себе книгу противнее, чем роман «Псалом» Ф. Горенштейна, опубликованный в 1986 году издательством «Страна и Мир»! По сравнению с ним, русофобские творения Б. Хазанова – детские игрушки.

Г-н Горенштейн считает, что немцев, после Второй Мировой, надо было истребить поголовно, всех до одного. Предприятие мало осуществимое технически, а главное – морально. Это бы их – за то, что они ненавидели евреев и презирали славян. Вещи и вправду непохвальные. Но мы ясно видим, что сам Горенштейн (nota bene: он претендует говорить от имени всех евреев; но мы ему не верим) ненавидит немцев и презирает славян.

Чем же он лучше немцев? Да мы и убеждаемся, что все его главные тезисы взяты напрокат у тех же национал-социалистов.

У немцев все же хватало здравого смысла свои нелепые теории не издавать широким тиражом по-русски. А г-н Горенштейн именно на нашем родном языке и, значит, для нас выпустил свое чудовищное сочинение на 450 страницах. Что же – всем советуем прочесть; и принять к сведению.

Каждый раз, употребляя слова славянский или славяне, он их сопровождает оскорбительными и уничижительными эпитетами. Не по нутру ему и внешность русских: азиатские скулы, вздернутый нос… А уж о русском характере он неистощим в издевательствах и насмешках.

Ну и вера наша, оказывается, – азиатчина. Да кроме того, видите ли, русский человек по природе – атеист… Что до идущего сейчас религиозного возрождения, оно – сплошная комедия, и ни к чему хорошему не приведет.

Впрочем, о религии следует поговорить подробнее. Концепция, тут изложенная, такова (прости меня Бог, что я сии преступные и страшные словеса повторяю!): Христос был еврей, и обращался к одним евреям (и притом говорил вздор); прочие народы не имеют никакого права на его учение, которое притом же не поняли и еще исказили. Специальную злость вызывают у беснующегося иноверца наши иконы, которые он предает словесному поруганию. Приведем, для интереса, его мнение о Новом Завете: «Христианский поздний довесок – Евангелие, в котором нет ни одного самостоятельного слова». Здесь уж, подлинно, комментарии излишни.

Горенштейн убежден, что евреи – не только избранный Богом народ, но единственный имеющий сношения с Богом; единственные настоящие люди. В чем он опирается на цитаты из Библии, толкуя их ложно. Даже националистически настроенные ортодоксальные евреи едва ли согласятся со столь крайними выводами. Бог – так мы себе представляем, – создал всех людей, все народы, и никого не отверг. Но горе тем, которые превозносятся; они сами себя осуждают, и закрывают себе путь ко спасению; их пути, через гордость и человеконенавистничество, ведут не к Богу, а к Сатане.

С христианской точки зрения, выраженные тут представления – возмутительны и нелепы. Но мы честно думаем, что они и для разумных иудеев носят еретический характер.

Повторяя (в самой примитивной форме) гитлеровские бредни об унтерменшах, автор часто доходит до смешного. Как русские смеют называть своим именем русскую печь, или русские березки?! Помилуйте: говорят же французские и английские булавки; а разве их до французов и англичан не существовало?

Еще скажем: немцы вели себя в России глупо и скверно. Но отнюдь не так, как изображает Горенштейн: он во всем следует советской пропаганде, которая беспардонно врет. Чтобы немцы на образе Христа писали «Judische Schwein» – мы не видали; а что они закрытые большевиками церкви открыли для народа, – это все же правда, и ее надо поставить им в заслугу.

В своем гипертрофированном расизме писатель доходит до утверждения, будто от браков евреев с не-евреями рождаются дегенеративные дети. Сущий бы клад для антисемитов; только вот не подтверждаемый фактами. Наоборот, противореча себе же (и, возможно, преувеличивая), он сам констатирует, что в черте оседлости, при отсутствии прилива свежей крови, вырождение и впрямь имело место.

Специальному оплеванию подвергается русская интеллигенция, и в первую очередь антисоветская по духу, выведенная в карикатурном духе. Особенно забавно для хулителя, – что в ее разговорах постоянно заходит речь о Христе. Имена русских мыслителей, как Гоголь и Достоевский, тоже поминаются лишь на предмет насмешки и шельмования. И если новоявленному последователю Геббельса и К^о ненавистно христианство, – то не меньше и гуманизм. Например, он с пеною у рта от ярости отвергает положение, что все народы равны, и в каждом есть как хорошие, так и плохие люди.