Мифы об идеальном человеке. Каверзные моральные дилеммы для самопознания

Я люблю такие проявления доброты — небольшие, почти незаметные, исключительно во благо других людей. Мир, в котором мы живем, благодаря им становится лучше. Когда кто-то совершает такие поступки по отношению ко мне, например останавливается и машет рукой в момент, когда мне нужно сделать сложный поворот налево через две полосы, мне безмерно приятно. Это значит, что окружающие заботятся о жизни и чувствах других. Мне кажется, что эти мелочи — своего рода клей, благодаря которому общество не разваливается. Но когда происходит обратное, скажем кто-то в час пик игнорирует знак, запрещающий поворот налево с 16:00 до 19:00, и стоит в левом ряду, пытаясь повернуть на второстепенную улицу, не обращая внимания на сотни машин, которые теперь не могут проехать вперед, потому что, похоже, желание водителя повернуть налево на этой улице гораздо важнее, чем желание всех остальных добраться туда, куда все они едут, я мечтаю испепелить взглядом эту машину, оставив на мостовой горстку пепла.

Особенность подобных маленьких добрых дел в том, что они, по сути, ничего не стоят. Нам нужно где-то припарковаться, почему бы не встать так, чтобы другие люди тоже смогли устроиться рядом с нами? Вы куда-то идете, почему бы не поступить так, чтобы и другие пешеходы не испытывали беспокойства? Вам для этого достаточно перейти на другую сторону улицы, подав сигнал, что вы не представляете угрозы. Такие крошечные решения не стоят нам почти ничего, достаточно на секунду задуматься — и мы облегчим жизнь другому. Но что, если они чего-то стоят, нужны дополнительные усилия? Вот, скажем, вы выгрузили продукты в машину и оставили тележку на стоянке, хотя специальная парковка для тележек совсем рядом, в десяти метрах, но мы хотим быстрее попасть домой…

Так что нужно сделать?

Ну же, рассудите здраво

Когда я начал работать над сценарием сериала «В лучшем месте», то уже на первом этапе, пытаясь понять, что хорошо, а что плохо, я пришел к выводу, что поиски ответов дались бы мне намного проще, если бы мне помогли настоящие эксперты по философии. (Оказывается, Аристотель был прав: учитель нужен каждому.) Я написал профессору Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Памеле Иероними и пригласил ее на чашечку кофе в надежде, что она сможет мне объяснить всю моральную философию часа за полтора, чтобы я еще успел проскочить до пробок[129]. Когда я рассказал ей об идее сериала и попросил дать мне какие-нибудь рекомендации по теме, то прежде всего она посоветовала книгу Томаса Скэнлона «Чем мы обязаны друг другу». Так я и сделал. Точнее, я прочел первые девяносто страниц, запутался, отложил книгу, через месяц снова вернулся к ней, снова запутался, попробовал еще раз, сдался и с тех пор не смотрел в ее сторону. Но я чувствую, что уловил суть. И Памела объяснила мне это очень подробно. Не судите меня[130]. Скэнлон называет свою теорию контрактуализмом. Он не так популярен в истории философии, как наша Большая тройка, но мне импонирует его основной принцип. Данная теория обеспечивает многообещающую этическую основу, своего рода стандартизированный, универсальный свод правил. В нем можно найти руководство для любой ситуации, возникающей в жизни, скажем когда мы сталкиваемся с людьми на улице и попадаем в неловкие ситуации в кафе.

Корнями работа Скэнлона уходит в кантовскую этику, основанную на «правилах», но она не столь дотошна. Когда покупаешь электронику, например посудомоечную машину, или динамик Bluetooth, или что-то в этом роде, к вещи прилагается руководство на 300 страницах на 50 разных языках… но есть и двухстраничное «Краткое руководство», в котором рассказано об основах того, как прибор включить, как с ним работать и т. д. Этика Канта, основанная на правилах, — руководство на 300 страницах, а контрактуализм — краткое руководство к действию. Теперь, пока мы можем как следует разобраться с Кантом с помощью его же относительно нравоучительных императивов, он все еще требует от нас использования чистого разума, чтобы абстрактно сформулировать сложные универсальные максимы, которые, как мы видели, могут быть опасными и отнять у нас много времени. Процесс определения этических правил Скэнлона мне куда понятнее, и его легче применить.