Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Все именно так, Мороз,— подтвердил Мордел.— Но произведение искусства является таковым только в первый раз. После этого оно копия.

Должно быть, именно поэтому-то я ничего и не почувст­вовал.

Наверно, Мороз.

·— Что значит «наверно»? Тогда я создам произведение искусства в первый раз.

Он извлек из земли камень и набросился на него со своими инструментами. Три дня он трудился и, наконец, сообщил:

Вот, закончено.

Это же просто каменный куб,— удивился Мордел.— Что он собой представляет?

Меня,— ответил Мороз.— Эта статуя изображает меня. Меньше естественных размеров — потому что она представ­ляет собой мою форму, а не измере...

Это не искусство,— заявил Мордел.

Что делает тебя художественным критиком?

Я не знаю искусства, но я знаю, что не относится к нему. И я уверен, что точное воспроизведение объекта другими средствами не является его задачей.

Вот, значит, в чем дело,— Мороз забрал обратно Морде- ла в камеру и поднялся в воздух, оставив в пустыне две статуи: старуху, согнувшуюся над кубом.

Они опустились в небольшой долине, спрятавшейся среди зеленых пологих холмов и прорезанной узким ручьем, который бежал в маленькое чистое озеро, окруженное островками по-весеннему зеленых деревьев.

Почему мы прилетели сюда? — спросил Мордел.

Потому что тут подходящее окружение,— ответил Мороз.— Я собираюсь попробовать другое средство само­выражения — живопись. И я собираюсь усложнить задачу, отказавшись от техники чистого воспроизведения.

Как ты этого добьешься?

На основе случайного выбора,— объяснил Мороз.— Я не буду пытаться дублировать цвета и воспроизводить объекты в натуральном масштабе. Я намерен случайным обр азом варьировать некоторые факторы, так что изображение будет отличаться от оригинала.

Мороз сделал необходимые приготовления еще по дороге, и теперь он принялся рисовать озеро и отражающиеся в нем деревья на противоположном берегу. Используя восемь вспо­могательных придатков, он справился меньше чем за два часа.

Деревья на полотне вышли голубыми и возвышались, словно горы; их крошечные отражения цвета жженой сиены плавали на бледной киновари озера. Холмов позади рощи вообще не был о видно, зато их зеленые контуры тоже отражались в воде. Небо, сверкающее голубой лазурью в верхнем правом углу полотна, постепенно переходило в оранжевые тона, словно все дергвья были охвачены огнем.

Вот,— молвил Мороз.— Смотри.

Мордел долгое время внимательно изучал картину и ничего не г оворил.

Ну, это искусство?

Не знаю,— произнес Мордел.— Может быть. Наверно, случайный выбор можно рассматривать как один из способов художественной техники. Я не могу судить об этом произве­дении, потому что не понимаю его. Человеческие картины будили желание вникнуть в них, разобраться, что за ними стоит, а не только исследовать технику, посредством которой они были созданы.

Он помолчал и добавил:

Я знаю, что Человеческие художники никогда не за­давились целью создать искусство как таковое, но, скорей, стремились передать с помощью определенной живописной техники какие-то характерные черты объектов — те, которые они считали важными.

Важными? В каком смысле?

В единственном смысле, возможном при данных обстоя­тельствах: важными по отношению к условиям Человеческого существования, заслуживающими воспроизведения и передачи из-за чувств, которые они вызывали.

Ив какой же манере?

Очевидно, в манере, известной только тому, кто испытал условия Человеческого существования.

Где-то в твоей логике есть изъян, Мордел, и я найду его.

Я подожду.

Если твоя исходная предпосылка верна,— произнес через некоторое время Мороз,— то мне не постигнуть искус­ства.

Она должна быть верна, потому что именно так говорили Человеческие художники. Скажи мне, ты испытывал какие-то чувства, когда рисовал или после того как закончил картину?

Нет.

Все было точно так же, как если бы ты проектировал новую машину, не правда ли? Ты собрал части известных тебе устройств в экономную схему, предназначенную для выполне­ния желательных тебе функций.

Да.

Искусство, как я понимаю его теорию, не создается на такой лад. Художник зачастую сам не сознает многих особен­ностей, которые будут содержаться в законченном произведе­нии. Ты — одно из логических созданий Человека, а искусство им не было.

Я не могу постигнуть то, что не относится к логике.

Я говорил тебе, что Человек был, в сущности, непости­жим.

Отправляйся, Мордел, твое присутствие нарушает мою работу.

Долго ли мне отсутствовать?

Когда ты мне понадобишься, я сам тебя вызову.

Через неделю Мороз вызвал Мордела к себе.

Да, могучий Мороз?

Я возвращаюсь на северный полюс для обработки и систематизации данных. Я доставлю тебя, куда ты пожелаешь, и вызову опять, когда мне потребуется твое присутствие.

Ты предвидишь довольно продолжительный период обработки и систематизации данных?

Да.

Тогда оставь меня здесь. Я могу найти дорогу домой.

Мороз закрыл камеру и поднялся в воздух, покидая долину.

Глупец,— сказал Мордел и снова повернул свою башню

к брошенной картине; затем долину заполнил его пронзитель­ный вой. Он подождал. Потом взял картину и направился с ней прочь — в места тьмы.

# *