Микаэл Налбандян

Размышляя над путем, пройденным европейской цивилизацией, Микаэл писал, что Европа, родившись поздно, старится очень быстро, и добавлял: «В течение нескольких веков она прошла несколько исторических фаз, переменила множество форм правления, но до сих пор не достигла своей цели, ибо все время старалась расширить свой путь, выпрямить и выровнять его, забывая, что неудобство ее не столько от дороги, сколько от обуви, которая ужасно жмет и мешает идти… Что толку от широкой дороги, если обувь жмет?» И «тесная эта обувь» — трудноразрешимый экономический вопрос, вопрос о человеке и хлебе, который рано или поздно будет решен, пусть даже с великими потрясениями и бурями.

Пусть сегодня гонимы и преследуемы пророки и апостолы будущего — никакое насилие, никакая консервативная система не могут преградить путь революционным бурям!

И тогда, предсказывал Налбандян, произойдет нечто обратное тому, что было раньше.

Как в средние века хлынули из глухих уголков Азии и наводнили Европу толпы варваров, так и европеец после разрешения вопроса о человеке и хлебе придет в Азию. Придет день, когда возродится древняя Азия, и с того момента народы ее начнут свою подлинную историю, если, конечно, они сохранятся как нации. Если же нет, то растворятся, как капля в безбрежном море… Будущность Азии не менее величественна, чем будущность Европы. И задача армян — не растеряться под ударами грядущих бурь…

Вопрос человека и хлеба…

Но если проблема только в этом, то можно прийти и ложному выводу, что национальный вопрос не заслуживает особого внимания, что человек — живет он на свете под именем армянина или под каким-либо другим именем, — все равно тот же человек.

«Да, — соглашался Микаэл, — если равноправие сегодня будет признано на всем земном шаре, если исчезнут существующие государственные системы, то уже завтра не будет не только национального вопроса, но отпадет всякая надобность в нем. Но все дело в том, что на все это требуется время, пока же «границы деяниям героев — меч их», — говорит наш мудрый старец Мовсес Хоренаци».

Прискорбно, конечно, что один народ силой оружия угнетает и эксплуатирует другой. Но одна лишь скорбь бесполезна перед существующими порядками; ни скорбь, ни ярость не могут помочь свергнуть несправедливость и насилие. Поэтому вполне естественно и закономерно сейчас не щадить сил для сохранения национального облика, достоинства и защиты национальных интересов.

«Наш общий долг — оставаться под знаменем своей собственной нации до тех пор, пока и другой несет свое национальное знамя», — учил Микаэл Налбандян.

«Но, утверждая это, мы вовсе не хотим превратить защиту нации в голый фанатизм».

«В конце-то концов надо же прекратить то безобразие, когда ради одного шампура шашлыка для себя одна нация режет быка другой нации», — заключал свою мысль Микаэл Налбандян.

Микаэл был как в лихорадке, он спешил днем раньше кончить свою книгу, которую с любовью посвящал армянской молодежи. Ибо его планы разрешения экономических проблем, которые он разработал для будущей Армении, могло осуществить лишь молодое поколение.

И это же самое поколение должно было узнать свою страну в ее точных и истинных границах — пусть пока хотя бы на карте, — чтобы передать идею родины идущим после них. Иначе кто в будущем подтвердит само существование армянской страны, какой тиран и захватчик или какой сосед признает ее настоящие границы?

Границы?

Но ведь и самой-то карты не имели армяне…

Не было карты ныне разодранной Армении, той самой Армении, которая легко нашлась бы не только на древних армянских, но и в вавилонских, ассирийских, греческих картах…

Микаэлу пришлось заняться и этим…

Не оставляя работы над книгой, Микаэл в то же время просиживал в читальном зале Национальной библиотеки Британского музея, чтобы не только уточнить, но и научно подтвердить имеющимися историческими документами исконную территорию и настоящие границы будущей Армении.

Будущей Армении!..

А будущее есть дитя настоящего, утверждал Налбандян, и перед тем, кто исследует настоящее, раскроется и внешне непроницаемая завеса будущего. Следовательно, досконально изучив настоящее, можно и нужно внести поправки, которые помогут гарантировать само будущее.

Ибо «только национальность сегодня является тем знаменем угнетенных людей, которое должно быть поднято против деспотизма». Национальность — единственное средство также против просвещенного деспотизма, если только деспотизм или насилие «может быть просвещенным, или, став просвещенным, оно продолжает оставаться насилием», — сделал очередное важнейшее заключение Налбандян. Во время своего путешествия он видел и сравнивал реальное положение разных народов и стран и убедился, что «просвещенный деспотизм» все же реален пусть даже как временное явление. И уже от самой нелепости понятия «просвещенный деспотизм» могло родиться светлое стремление переделать мир.