Микаэл Налбандян

«Любезный друг, этак-то вы из Парижа выезжаете? Зажились там, как Тургенев, да и ни гугу! Ну, да, видно, дела есть…»

Дела у Микаэла, несомненно, были.

Он, в свою очередь, был обеспокоен медлительностью своих константинопольских друзей, так как дни проходили, а он даже не узнал еще, смогли ли друзья доставить письмо, адресованное Джузеппе Мадзини. С другой стороны, надо было следить за подготовкой к Зейтунскому восстанию, а также лично заниматься на первый взгляд далеким от него вопросом, как изготовление пороха. Он ждал инструкции «Состав пороха», которую по его просьбе перевел один из друзей. Ничто не должно быть упущено, ничто не должно ускользнуть от его глаз, даже самое второстепенное, иначе самая незначительная мелочь могла сыграть свою роковую роль в битве за свободу народа.

Одновременно со всем этим он подготавливал издание карты Армении, но занят был главным образом, конечно, опубликованием своей работы «Земледелие как верный путь». Во всяком случае, основной причиной его задержки в Париже была именно необходимость возможно скорее выпустить в свет и отправить в Константинополь и Россию «Земледелие».

Дома новых знакомых становятся часто своеобразными центрами новых встреч. Не составлял исключения и дом Тургенева, где часто бывал Микаэл. Здесь он и познакомился с Андреем Ничипоренко.

Через год, отвечая на вопросы, представленные русским посольством в Париже, Тургенев напишет:

«Я г. Ничипоренка видел всего два раза: летом 1860 г. у себя в деревне, в Орловской губернии, и потом, в 1862 г. весной в Париже. В деревню ко мне он заехал, временно проживая в гостях по соседству, и желал со мной познакомиться. Я нашел в нем человека молчаливого и малоинтересного, посещение его продолжалось весьма недолго, и он уехал, не выказав никаких своих убеждений. Я совершенно забыл о его существовании, когда он явился ко мне в Париж, и тут наше свидание продолжалось еще менее и было еще незначительнее. Я собирался ехать в Россию, и он просил меня передать небольшой пакет г. Серно-Соловьевичу…

Г-н Ничипоренко… мог встретиться у меня с г. Налбандяном, который около того времени заходил ко мне…»

Хотя Тургенев считал себя отошедшим от политических взглядов Герцена, Огарева и Бакунина, однако он учитывал, что объяснения эти требуются от него в связи с обвинениями против тридцати двух лиц в сношениях с лондонскими пропагандистами, и поэтому старался как можно меньше сказать о том, что так интересовало следственную комиссию. Реальностью же было то, что именно в доме Тургенева Андрей Ничипоренко передал Микаэлу записку Бакунина, написанную на визитной карточке.

«Другу Налбандяну от Герцена, Огарева и меня общий и сердечный поклон. Просим мы вас принять подателя сего, А. И. Ничипоренко, как нашего друга, к которому вы можете иметь безусловно такое же доверие, как и к нам самим».

Андрей Ничипоренко сначала был одним из сотрудников-корреспондентов «Колокола», затем стал членом организации «Земля и Воля». Весной 1862 года он должен был выехать в Одессу через Францию и Италию, и у него были рекомендации не только от Бакунина к Налбандяну, но и от Герцена к Гарибальди, которому Ничипоренко должен был передать письма Саффи и Бакунина.