Михаил Коцюбинский

На сороковом листе упомянутого жандармского дела Веры Дейши в регистрационной карточке сделана отметка о том, что 30 июня 1894 года она уже была в Москве у брата (Василий Иустинович взял ее на поруки и хлопотал по ее делу), только-только освободившись из заключения.

Таких карточек со сведениями о месте пребывания Веры Дейши в ее жандармском деле четырнадцать, начиная с 1883 и кончая 1900 годом.

Жандармское дело Веры Дейши, а также дела группы студентов Варшавского университета № 1082, 704, 380 — № 1181 «О неудобных приемах членов Варшавского жандармского управления при собрании сведений о лицах», № 88 о политических ссыльных в Шенкурске (Архангельская губ.) показывают, что организация «передовых» охватывала молодежь не только Чернигова, но и Варшавы, Москвы, Петербурга, Киева. Связи эти тянутся вплоть до Архангельска, к ссыльным далекой Сибири.

К листу № 37 жандармского дела Веры Дейши приложена вырезка из французской газеты «Matin» от 5 декабря 1893 года, в которой говорится: «…Вена, 4 декабря. — Для специального пользования. — Сообщают из Лемберга (Львова. — И. К.) в Галиции на основании сведений, полученных из Киева, о том, что русская жандармерия раскрыла заговор нигилистов, влияние которых распространяется весьма далеко. Многочисленные аресты произведены в Петербурге, Варшаве, Киеве и Чернигове. Следствие по делу доказало, что все обвиняемые действовали как часть крупной тайной организации под названием «Прогресс»…

…Среди арестованных имеются несколько молодых девушек…

…Конспираторами руководили Свидерский из Санкт-Петербурга, Андриевский из Чернигова, которые заключены в надлежащем месте. Оба они воспитывались в Черниговской семинарии и обвинялись по подозрению в политической деятельности. Следствие по этому делу ведется в большом секрете»[19].

Таким образом, даже за границей были известны имена деятелей этой организации.

Выйдя из тюрьмы в мае 1894 года и пробыв некоторое время у брата в Москве, Вера Дейша вернулась в Чернигов, где снова устроилась на прежнее место в общественную библиотеку. Она не оставляет революционной работы. Из сообщения начальника Архангельского губернского жандармского управления от 13 января 1898 года за № 33 видно, что Вера Дейша-Коцюбинская поддерживала письменную связь с политическими ссыльными Шенкурска. А на 45-м листе этого дела читаем, что в 1900 году она подписала письмо Черниговской общественной библиотеки, адресованное литератору Владимиру Лесевичу. В письме выражалось глубокое уважение и сочувствие Лесевичу по поводу распоряжения правительства, запрещающего читать ему публичные лекции.

Значительно позже (в 1008 году) общественная библиотека, в которой продолжала работать мама, занималась снабжением нелегальной литературой прогрессивной молодежи.

В секретном донесении жандармерии за № 2750 от 17 сентября 1908 года, направленном черниговскому губернатору, сообщается: «По имеющимся у меня сведениям общественная библиотека в г. Чернигове служит явочной квартирой для преступных организаций… Газеты и журналы для библиотеки выписываются исключительно левого направления, а поэтому библиотека… служит не для просвещения, а для развращения…»[20]

Собиралась черниговская нелегальная организация в разных местах: в частных квартирах на окраинах города, в начальной народной школе, которая помещалась за реальным училищем на берегу реки Стрижень по улице Набережной (ныне Пушкинской) и в других местах.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ СВЕТ И ТЕНИ

В мае 1895 года Михаил Михайлович поступил на службу в Крымский филлоксерный комитет, переехал из Бессарабии в Ялту и приступил к работе в селении Симеиз. Как и прежде, за ним был и здесь установлен негласный надзор полиции. В августе того же года жандармерия перехватила адресованный писателю пакет из Львова с экземпляром журнала «Заря» № 7, в котором, по словам «совершенно секретного доноса на Коцюбинского», на первой странице было помещено стихотворение «Завещание ссыльного», явно преступного содержания; на предпоследнем листе также помещен очерк «Т. Шевченко в дороге», в котором есть различные возмутительные высказывания, а блаженной памяти император Николай I назван «не первым российским коронованным палачом» и «коронованным фельдфебелем»[21]. В сентябре с приездом в Крым Веры Иустиновны полиция совсем сбилась с ног. Было заведено «Дело Канцелярии Таврического губернатора. Стол секретный. О состоящей под особым надзором полиции дочери надворного советника Веры Дейши. Началось сентября 19-го 1895 г., кончено 20 октября 1895 г.»[22].

Один за другим полетели секретные доносы таврическому губернатору: «На основании сообщения помощника начальника Таврического губернского жандармского управления в Ялте за мною учрежден особый надзор полиции за проживающей в имении наследников Мальцева «Симеиз» дочерью надворного советника Верою Устиновой Дейш. Об этом имею честь донести Вашему превосходительству…»[23]