Михаил Коцюбинский

На первом плане живописная группа баб в белых свитках, разукрашенных по подолу орнаментом из черной кожи. Бабы в сапогах на медных подковках, с красными и желтыми голенищами, в больших с густой бахромой платках. На шее янтарное монисто с серебряными дукатами и крестиками. Бабы сидят на рядне возле возов, с торчащими вверх оглоблями, похожими на костлявые длинные руки. Отец любуется этой картиной, молодежь фотографирует отдельные группы.

Протискиваемся в самую гущу. Круторогие волы спокойно жуют жвачку. Вблизи горит костер. В казанке варится кулеш. С левой стороны шалаш, украшенный рушниками. Это известная фирма Гошка из Седнева: здесь продаются пряники, белые вяземские, начиненные повидлом, душистые, покрытые белой глазурью, с цукатами, изюмом, так называемые «мостовые», мятные и кругленькие, очень сладкие, слепленные медом.

Справа продают кролевецкие плахты, скатерти и рушники. Красные, желтые, синие, зеленые плахты с помпонами на концах развешаны вверху под навесом палатки. Большие льняные камчатые скатерти из блестящего сурового полотна с белым рисунком и кистями разложены на стойках. Рушники, длинные и пестрые, с красными петухами, орлами и мелкой вышивкой, развеваются на ветру, словно огромные змеи.

Тут мы задерживаемся надолго. Отец рассматривает изделия и покупает маме синюю плахту в белых и темно-красных узорах. Она олень пестрая и в то же время с приятными темными тонами. Мама любила украинский костюм: рубашку, вышитую тонким черным рисунком, борзенскую корсетку в шелковых букетиках, темную плахту… Плахтами у нас были также убраны спальни. Они висели над кроватями в детской комнате.

Идем дальше.

Тесно стоят палатки с соленой рыбой, со связками сушеной тарани, которая буквально светится на солнце янтарным жиром. Палатки с галантереей: монистами, мотками лент, гребешками, зеркальцами, сережками. Сельские девчата толпятся здесь шумно и деловито. Отец шутит с ними. Девчата, застыдившись, опускают глаза и прыскают со смеху…

А толпа несет нас все дальше и дальше. Вот выскочил откуда-то хлопец в картузе и белом фартуке. Он продает малиновый квас. Розовая жидкость плещется в кувшине. На поверхности плавают кружочки лимона. Зазывала отчаянно кричит: «Квас малиновый, семь раз наливанный». Его обступают, он быстро наполняет стаканы.

Проходим мимо гончарных изделий. Чего тут только нет! И крутобокие макитры, и глазурованные миски, кувшины и Полумиски с цветами, и груды горшков всех разменов и фасонов, и маленькие горшочки желтые, с каймой из зеленой глазури. А вот небольшие черные макитры для мака, кувшинчики, баночки, бочонки, жбаны и разноцветные лошадки с казаками — свистульки, в которые можно свистеть на все лады.

Покупаем две миски и свистульки.

Перед палаткой сидит слепой лирник. Волосы его подстрижены в кружок. Слепые глаза, вытянутое вперед лицо, настороженные уши оставляют впечатление, будто он прислушивается к чему-то. На нем рваная свитка, штаны из домотканого полотна, на ногах онучи и постолы. Рядом с ним сидит хлопчик-поводырь в соломенном бриле. Перед слепым лежит рыжая от старости баранья шапка с медяками. Аккомпанируя себе на лире, он поет:

Ой ти, місяцю, мій місяченьку,
І ти, зоре ясна,
Ой, світи там по подвір’ю,
Де дівчина красна.

Вокруг него толпа охотников послушать песни. Отец записывает слова.

Идем дальше. Вот стоят скрыни — деревянные сундуки на колесах с огромными ключами. Окрашены они зеленой и синей краской, с крупными цветами по бокам. Внутри — белые, чисто выструганные и гладкие, словно полированные.

Их покупают к свадьбам для приданого: рушников, штук сурового полотна, вышитых рубах, плахт, запасок, поясов, платков, скатертей, корсеток, ряден.

Здесь же продают деревянные прялки, легкие, с подвижными колесами, раскрашенные ярко-розовой и зеленой красками. А вот дубовые бочки и кадки всех размеров, клепки, столешницы, корыта, ступы, вальки и скалки для белья, деревянные грабли и вилы для сена. А там большие, вытесанные из дерева лопаты для снега, ложки, миски и дудки-сопилки, отчаянно визжащие на всю ярмарку.

Играет шарманка: «Разлука ты, разлука, чужая сторона…» На шарманке облезлый попугай; ножка его прикована цепочкой. Он вытягивает из ящичка пакетик со «счастьем».

Чуть в стороне продают деготь, воск, соль, шерсть, пряжу, штуки сурового холста. А дальше ряды душистого меда в сотах.

Среди народа прохаживаются городовые. Стороной проскочили на лошадях стражники с нагайками.

Во время революционного подъема социал-демократы на ярмарке распространяли свои листовки. Полиция и казаки рыскали всюду, разгоняя нагайками людей, вырывая из рук листовки и арестовывая непокорных.