Михаил Васильевич Ломоносов. Том 1

— Пріятно видѣть людей счастливыхъ....

« На которыхъ вы не хотите и глядѣть.

—Ахъ, нѣтъ, Г. Ломоносовъ ! — сказала она подымая свои глаза и краснѣя — право, я. . . только немного задумалась.

« О чемъ задумываться вамъ, Христина ! Иное дѣло я , сирота въ мірѣ, для котораго нѣтъ родныхъ, нѣтъ близкихъ сердцу. А вы такъ любимы своимъ родителемъ; вы живете мирно, счастливо.

— Да, благодарю Бога !... Но что-же мѣшаетъ вамъ остаться здѣсь. ... то есть у насъ, въ Германіи , если вамъ пріятно жить съ

нами ?

«Милое дитя! » сказалъ Ломоносовъ съ восторгомъ. «Съ вамиостался-бы я навѣчно, оставилъ-бы родину и разорвалъ всѣ связи съ нею, если-бы только выпожелали этого.

— Ахъ, Боже сохрани! — вскричала Христина, будто не понимая его.—Я никогда не пожелаю этого.

«Никогда!... Зачѣмъ-же мнѣ оставаться здѣсь, когда вы не хотите этого?

— Да что-же значитъ для васъ бѣдное мое желаніе ?

«Все, Христина! Скажу больше: если вы не скажете, что вамъ пріятно, чтобы я оставался здѣсь, я постараюсь уѣхать какъ можно скорѣе отсюда, и навсегда !

— Ахъ , нѣтъ , зачѣмъ-же это ! — невольно проговорила Христина. Лицо ея вспыхнуло и

она прибавила съ замѣшательствомъ : — Впрочемъ , я не имѣю ни какого права удерживать васъ ; вы лучше знаете что должно вамъ дѣлать.

« Скажите одно слово : не уѣзжай, Михайло!

Христина закрыла руками лицо и убѣжала въ другую комнату.

Этотъ разговоръ рѣшилъ судьбу Ломоносова. Какъ ни былъ онъ неопытенъ въ искуствѣ понимать гіероглифическій языкъ женщины, однакожъ ясно увидѣлъ, что Христина чувствовала вполнѣ каждый намекъ, каждое слово, которые внушало ему сердце ; что она раздѣляетъ любовь его , и только не смѣетъ или не умѣетъ сказать этого. Въ разговорѣ любящей женщины слова служатъ не выраженіемъ, а только покровомъ тайной мысли. Счастливъ, кто видитъ сквозь этотъ покровъ тайну души и сердца, тайну, которой не открываетъ женщина никому, ни даже самой себѣ.

Съ обыкновенною своею пылкостью, Ломоносовъ объявилъ Виноградову, что онъ любитъ, что онъ любимъ , что онъ хочетъ и долженъ быть счастливъ.

Виноградовъ выслушалъ всѣ его восторженныя восклицанія, и хладнокровно сказалъ :

— Неужели ты хочешь жеваться на дочери аортнаго ? ,

Ч. 1. І5

« Жениться ? . . . Это никогда еще не приходило мнѣ въ голову !...» отвѣчалъ Ломоносовъ.

— Мнѣ кажется то-же , что это было-бы, просто сказать, глупо.

« Какъ?» вскричалъ Ломоносовъ. «Глупо найдти свое величайшее счастіе? Но ты вѣрно хотѣлъ не то сказать, или я не понимаю тебя, Виноградовъ ! Я потому никогда не думалъ о женитьбѣ, что это кажется мнѣ счастіе недостижимое, невозможное ! Я схожу съ ума отъ одной мысли, что Христина можетъ быть моей женой.

—Есть отъ чего сходить съ ума. Простенькая дѣвочка, дочь портнаго, Нѣмка! Удивительное счастіе !

« Послушай , Виноградовъ ! » сказалъ съ гнѣвомъ Ломоносовъ. « Если ты не шутишь, то я прошу тебя удержаться отъ такихъ выраженій. Твоя вялая душа не понимаетъ Христины; ты не видишь ангельской прелести ея , и разсуждаешь только о томъ, что она дочь портнаго. Послѣ этого мнѣ остается жалѣть, что я хотѣлъ раздѣлить съ тобой свою радость.

— Добрый мой Михайло ! Я не думалъ огорчить тебя. Я говорилъ такъ, какъ думалъ; извини , если огорчилъ тебя , но позволь-же мнѣ сказать тебѣ, какъ другу, что ты поступаешь очень необдуманно.

« Поди ши отъ меня со своею обдуманностью ! » вскричалъ Ломоносовъ. « Тутъ нечего думать, когда я не могу выбирать : мнѣ надобно или утопиться, или быть счастливымъ съ Христиной. Я не могу жить безъ нея.

— Это конечно возраженіе сильное , однакожъ, вспомни свое назначеніе. Ты пожертвовалъ всѣмъ , чтобы вырваться изъ тѣсныхъ сѣтей деревенской жизни и дѣйствовать на обширномъ поприщѣ ума и знаній. Теперь, когда тебѣ остается одинъ шагъ до цѣли, ты хочешь броситься въ объятія самой простой жизни и сдѣлаться мѣщаниномъ Нѣмецкаго города , потому что, женясь на Христинѣ, ты уже не можешь продолжать своего поприща.

а Почему-же не могу ?

— Потому что Академія, узнавши о перемѣнѣ твоей жизни, вѣрно откажетъ тебѣ въ своемъ покровительствѣ, и ты будешь принужденъ работать для насущнаго хлѣба.

« Ну, что-жь такое ? буду работать и жить счастливо.

— Отъ души желаю этого , только не думаю, чтобы сбылись твои слова. Ты не рожденъ для этой жизни ?

« Для счастія ?

— Это слово имѣетъ обширный смыслъ. Ты можешь быть счастливъ только необыкновек-

45*

ною умственною дѣятельностью ; мѣщанская жизнь скоро надоѣстъ тебѣ.

« Да кто ты употребляешь такъ часто это слово : мѣщанская жизнь ? Я и рожденъ не для власти ! Я былъ мужикъ, и мѣщанское счастье мнѣ кстати.

—Я ни сколько не думаю унижать званія мѣщанина. Ты знаешь, что и самъ я не Графъ, не Князь. Я говорю объ этой жизни, гдѣ жена бываетъ кухаркой, гдѣ дѣятельность ограничивается работой для насущнаго хлѣба, а счастье няньченьемъ дѣтей. Тебѣ-ли быть счастливымъ этою жизнью?