Михаил Васильевич Ломоносов. Том 2

Можетъ быть въ этомъ приговорѣ было и пристрастіе; можетъ быть, если-бъ то-же представилъ кто нибудь другой, Ломоносовъ разсмѣялся-бы надъ невинными нелѣпостями автора, и разрѣтилъ-бы ему напечатать ихъ съ маленькими поправками. Но это былъ Тредьяковскій, и онъ хотѣлъ разсердить его.

Коварный непріятель явился въ Академію, и завелъ рѣчь объ отказѣ напечатать посвященіе его въ томъ видѣ, какъ оно представлено имъ.

— Да ! посвященіе Ролленевой Исторій ? — спросилъ добродушный Поповъ.

«Не Ролленевой Исторіи, а Барклаевой Аргениды !» отвѣчалъ Тредьяковскій.

—Какъ Аргениды? А я думалъ Ролленя !...

« Стало быть вы не читали моего посвященія ?» тихо спросилъ у него Тредьяковскій.

— Читалъ. ... да вскользь, и ничего не понялъ.

« Отъ того и не поняли , что не читали !» возгласилъ Тредьяковскій.

Ломоносова не было тутъ, и Тредьяковскій напалъ на Крашенинникова и Попова, вынулъ

изъ кармана свое посвященіе , и просилъ ихъ показать, какія находятъ они въ немъ излишнія ласкательства и несообразности. Они аа щищались слабо , однакожъ указали на первыя нелѣпости , какія кинулись имъ въ глаза. Но Тредьяковскій утверждалъ, что все это заимствовалъ онъ у лучшихъ авторовъ , и что если-бы они знали иностранные языки, то не стали-бы удивляться Россійскимъ его фразамъ. Такое логическое доказательство разсмѣшило противниковъ, и они нарочно постарались разсердить его своими недоумѣніями.

Разъяренный Тредьяковскій почелъ себя глубоко оскорбленнымъ и подалъ на своихъ экзаменаторовъ просьбу, или бумажку, какъ говорятъ въ Судахъ.. Онъ горько жаловался, его оскорбили Профессоры Ломоносовъ, Крашенинниковъ , и Адъюнктъ Поповъ ; что въ приговорѣ ихъ явно и пристрастіе и невѣжество , и что Академія могла отказать ему просто, не предавая его въ руки подозрительныхъ враговъ.

Эта небольшая исторія осталась безъ послѣдствій ; но она еще больше разожгла вражду Тредьяковскаго къ Ломоносову, котораго винилъ онъ одного, почитая двухъ товарищей его только угодниками своего врага.

Но Ломоносову и нѣкогда было заниматься ссорой съ Тредьяковскимъ. Не прерывая всег-

дашнихъ своихъ занятій науками и Литтературой, онъ посвящалъ все остальное время мозаикѣ , потому кто она плѣняла его новостью и надеждами успѣха. Въ самомъ дѣлѣ, наконецъ удалось ему изготовить прекрасные образцы мозаичныхъ составовъ. Онъ привелъ ихъ въ нѣкоторое устройство , еще не имѣя возможности сдѣлать какой нибудь правильный рисунокъ , потому что нуждался и въ средствахъ и въ досугѣ для этого. Взявши нѣсколько своихъ образцовъ, онъ явился къ Графу Воронцову.

Мы увѣрены, что каждый изъ нашихъ читателей знаетъ и видалъ мозаическія произведенія, но почитаемъ не излишнимъ сказать здѣсь нѣсколько словъ объ исторіи этого Искуства. Мозаикой можно назвать все, что изъ отдѣльныхъ разноцвѣтныхъ частицъ образуетъ рисунокъ , пріятный для глазъ. Въ этомъ смыслѣ и наборная работа (marqueterie) есть мозаика. Но это еще не есть Искуство Изящное , для котораго необходима мысль , представленная въ изящной формѣ. Въ мозаикѣ матеріаломъ для изящной формы служатъ или цвѣтныя стеклышки , или цвѣтные камешки , изъ которыхъ художникъ образуетъ рисунокъ , картину, до такой степени похожую на обыкновенную живопись , что издали мозаическая картина такъ-же плѣняетъ нѣжностью краеокъ и оттѣнковъ,

какъ и писанная на полотнѣ, масляными красками. Но мозаика имѣетъ еще свой аффектъ , и потому-то рѣдко употребляютъ ее для копій съ живописныхъ картинъ, что впрочемъ начали дѣлать только въ новыя времена , а она была извѣстна еще Древнимъ , и вѣроятно вначалѣ изобрѣтена на Востокѣ. Почти вѣчная прочность ея намекаетъ объ этомъ, тѣмъ больше, что у древнихъ Грековъ находимъ ее съ незапамятныхъ временъ. Когда въ Римѣ золото и мраморъ стали слишкомъ обыкновенны, тогда начали дѣлать у роскошныхъ Римлянъ украшенія по стѣнамъ и полы въ домахъ мозаическіе. Въ Византійской имперіи, этомъ бѣдномъ мозаическомъ обломкѣ великолѣпной картины Греціи и Рима , мусія или мозаика была въ особенной чести. Оттуда перешла она и въ древнюю Русь , гдѣ до сихъ поръ находятъ слѣды Византійской мусіи. Послѣ, гибло все! Наконецъ, съ возобновленіемъ образованности въ Европѣ, возродилась и мозаика. Въ началѣ 18-го столѣтія, въ Римѣ была заведена знаменитая Школа Мозаическаго Искуства , гдѣ образовались многіе художники, и прекрасныя произведенія ихъ нашли отзывъ у насъ , въ Россіи, въ душѣ поэта Ломоносова.

— Ваше Сіятельство ! поздравьте меня съ успѣхомъ!—сказалъ онъ входя къ Графу Воронцову.

« Вы уже такъ пріучили насъ къ своимъ успѣхамъ , что я готовъ на слово поздравлять васъ! Но съ какимъ новымъ успѣхомъ ?

— Вы побудили меня къ нему ! У васъ впервые увидѣлъ я мозаическую картину, и вскорѣ самъ надѣюсь сдѣлать что нибудь подобное. Вотъ небольшое доказательство. — Онъ показалъ свои образцы, и Графъ, по видимому, пришелъ въ восхищеніе.

« Это такъ хорошо ,» сказалъ онъ , «что я непремѣнно представлю Императрицѣ ваши пре красные опыты. Оставьте ихъ у меня.