Мила Хант

– Это из-за того, что сейчас произошло? Ну извини. Я просто пошутил. Такое расстояние тебя устраивает?

Я делаю усилие, чтобы сдержаться и ответить таким же мирным тоном.

– Я уже сказала, что не выношу, когда ко мне прилипают. Поэтому отодвинься ещё дальше. Пожалуйста.

Он послушно переставляет свой стул.

– Твои желания – закон!

С тяжёлым сердцем я сажусь рядом. На экране открыта анкета с вопросами. Это кажется ещё более опасным, чем Блейк. Один неверный шаг, плохо продуманный ответ, и меня разоблачат. Я проклинаю С., который так мало рассказал об этом мире. Из-за него я со своим незнанием обречена на провал.

Блейк поднимается и встаёт сзади. Одной рукой он упирается в стол, другой – в спинку моего стула. Его могучие предплечья окружают меня. Я хочу оттолкнуть его. Но сдерживаюсь.

– Отвечаешь на вопрос, – объясняет он. – Потом нажимаешь на зелёную кнопку, и твой ответ отправляется на проверку. Если поле остаётся зелёным – всё ок. Когда закончишь, можешь идти в Центр интеграции.

Говорить, не говоря слишком многого. Плыть в мутных водах, скользить по лезвию бритвы. Я должна действовать в полном противоречии с собственным характером. Меня всю жизнь упрекали за чрезмерную прямоту, резкость, целостность натуры. Дыхание Блейка на моём затылке. Его грубый голос напоминает хрип. Я чувствую себя пленницей – и вынуждена сдерживать отвращение. Кое-как заполняю графы.

Имя, фамилия.

Место рождения.

Три последних должности.

– Я не могу ответить на третий вопрос.

– Ты не участвовала в распределении обязанностей?

– Нет. Я была освобождена.

– Почему?

– Это личное.

Не придумала ничего лучше. Но это, разумеется, неудовлетворительный ответ.

– Можешь не бояться смутить меня интимными подробностями, – произносит Блейк, отводя прядь волос с моей шеи.

Я сдерживаю грубый жест и начинаю судорожно барабанить по клавиатуре.

– Внезапный приступ вдохновения? – удивляется он. – Это я на тебя так влияю?

Я бросаю на него быстрый взгляд и даже удостаиваю полуулыбкой, не переставая печатать. Блейк тут же усиливает напор. Он прижимает губы к моей шее, в любую секунду готовый отразить удар. Но я никак не реагирую. Хотя меня выворачивает.

Я набиваю последнее слово и отправляю сообщение. Потом, немного отодвинувшись, смотрю в глаза Блейку. И снова перевожу взгляд на экран.

В данную минуту я терплю домогательства грязного мачо, который явно хочет получить от меня не только информацию. Его зовут Блейк. Он делает это при попустительстве со стороны своего брата Шона. Я пишу это сообщение, чтобы осталось хоть какое-то доказательство происходящего. Прошу вас сохранить видеозапись моего «допроса» (я заметила камеру наблюдения в верхнем левом углу комнаты), прежде чем он попытается её стереть. А я уверена, что он попытается.

Блейк читает, и я с удовольствием наблюдаю, как мрачнеет его лицо. Он грубо отшвыривает клавиатуру, рывком разворачивает моё кресло и хватается за подлокотники.

– Ты сама меня провоцируешь, маленькая дрянь!

– Да ты мне противен с самого начала!

От бешенства Блейк ничего не слышит, его глаза пылают гневом.

– Ты считаешь, что я воспользовался своим положением? Что я себя плохо вёл?

Я собираю остатки хладнокровия, чтобы не дать ему никакой лазейки. Блейк этим тут же воспользуется.

– Отвечай! – рычит он. – Что ты имеешь в виду? Тебе было противно, когда я тебя поцеловал в шею, да?

Я выдерживаю его взгляд и отвечаю, надеясь, что мой голос звучит уверенно:

– Да, я об этом. Ты заставил меня терпеть то, что мне неприятно. Не забывай, нас снимают на камеру. И наш разговор, несомненно, записывается.

Эта угроза уже лишняя. Блейк хватает экран компьютера и швыряет в камеру наблюдения. Та разлетается вдребезги.

– Я тебе покажу, что такое насилие в моём исполнении! – орёт он. – Встать!

Блейк хватает меня за плечи и буквально выдёргивает из стула. Дверь резко отлетает в сторону. Входит Кейт – блондинка, которая была с ним во время обыска у Веры. Она прислоняется к стене, скрестив руки на груди. На ней серый комбинезон, обтягивающий тело как вторая кожа, и высокие ботинки со шнуровкой. Утром я не заметила необычный цвет её глаз – какой-то электрически-голубой.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Блейк, оборачиваясь.

– Интересуюсь техникой ведения допроса, которую практикует мой парень. Это нормально?

Кейт прожигает меня взглядом.

– Она ещё не заполнила анкету, – замечает Блейк.

Девушка скептически оглядывает осколки экрана, валяющиеся на полу.

– Да, я вижу, вы далеко продвинулись.

– Она просто дикая.

У него хватает совести обвинять меня!

– Я сама ею займусь.