Милаха

Конечно поза. На фото я сидела на копчике, чуть откинувшись назад и упираясь руками за спиной. Ноги подняты вверх, натянуты стрункой – милота и красота. А вот стоит их раскрыть, раскинуть в стороны – и получится точь в точь как тогда на стиральной машинке, как в половине случаев на подоконнике, и даже в кровати. Или всего лишь пару часов назад на кухонном столе. Я знала, что эта поза сводит Дениса с ума, одна из его любимых, пожалуй. Но твою мать, Денис, ракурс-то совсем другой! На рекламе я сижу боком, и выглядит всё очень даже скромно…

Хотя… Возможно его напрягло то, что на этой же рекламе стоял качок в костюме гладиатора? И если бы я развела ноги, ракурс для него вышел бы тот самый. Но я же этого парня даже не знаю – модель какая-то приглашённая! То ли Юра, то ли Паша – мне даже не интересно! К тому же и фоткали нас порознь, а потом уже как-то соединили в одной картинке!

– Денис… Мне кажется, ты преувеличиваешь. Нет, ну правда! Там просто движение из моей программы заснято, на приводящие мышцы бедра. Что такого-то? Это же фитнес. А если бы ты видел, как мы на тренировке раком стоим, когда задницу качаем – вообще запретил бы мне этим заниматься? Но, блин, это сейчас на волне! За этим будущее оздоровительной физкультуры! Нет в этом ничего ужасного!

– Какими ты словами умными разговариваешь! Вот, – схватил со стола мою тетрадь, потряс ею, – по бухучёту бы так, или по аналитике!

Непробиваемый, блин.

– Может, мне ещё и паранджу надеть?!

– Скажу надеть – наденешь! – Вскочил с места, прошёлся по кухне. – Короче… Эта реклама не годится. Буду с Зойкой говорить – пусть меняет.

– Денис…

– Всё, отбой! Не обсуждается.

Глава 23

Ленка отошла от зависти довольно быстро – уже через пару дней. И её как обычно тут же кинуло в другую крайность:

– Слушай, а как там у вас, просто приезжаешь, и сразу идёшь на занятие, или заранее записаться надо?

Теперь уже я напряглась.

– Тебе зачем?

– Тоже хочу быть Олимпийской богиней! – рассмеялась она. – Да ладно, чего ты? Я же не прошусь нахаляву, я абонемент возьму. Ты по каким дням работаешь?

– Лен… Вообще мест нету сейчас! Просто яблоку упасть некуда, серьёзно.

Она посмотрела на меня так, что я поняла – не верит. Подозревает, а то и просто видит – я не хочу, чтобы она пришла. Я не выдержала, отвела взгляд:

– Лен, серьёзно. Весной всегда большой наплыв.

– Ага. У тебя ж стаж-то, охренеть какой, ты ж всё знаешь об этом, да?

– Да причём тут это? Я видела как на аэробику у нас тут на Ленина, народ ходил. Перед Новым годом, вначале весны и перед летом всегда толпа. А зимой и осенью тишина. К тому же, ты представляешь, где этот Олимп находится? Тебе минимум полчаса туда ехать, полчаса оттуда, а ещё надо дождаться автобуса, а ещё влезть в него! Вот и представь: ты вся в потная, лицо красное, руки-ноги трясутся… А тут тебе на Ленина – десять минут пешком, по проспекту, по свежему воздуху! Нет, ну ты, конечно, сама решай, но, правда, я просто смысла не вижу.

Ленка задумалась. Брезгливо сморщила нос:

– На Ленина, это ты наш стадион имеешь в виду? Там же доисторическое всё! Могу себе представить какие там условия.

– В фитнесе условия – не главное. Главное, чтобы тренер был грамотный. А я, сама понимаешь, ноль без палочки. Меня и взяли-то только при условии, что я в рекламе бесплатно сниматься буду.

Короче, уговорила. Столько нервов ушло на этот разговор, что даже не придала значения тому, как Ленка, проходя мимо трёх пацанов лет по десяти, курящих на лавочке, вдруг остановилась. Сунула руки в карманы и принялась демонстративно их разглядывать. Мне тоже пришлось остановиться.

Пацаны, увлечённые разговором, сначала не обратили на нас внимания, потом стали коситься. Они выглядели как шпана – грязноватые, одетые, не смотря на буйную весну, слишком легко. Неухоженные. Зато матерились так, что даже у меня уши вяли.

– Чё надо? – наконец не выдержал один из них, вызывающе кивнув Ленке подбородком.

– Сигаретка есть, пацаны?

– Есть кое-чё другое, пососать! – дерзко ответил тот и помотылял рукой перед ширинкой. – Будешь?

Ленка отреагировала на удивление спокойно, и даже как-то вдруг обмякла в плечах, стала словно пружинистая, вихлястая. Или, скажем так – понтовая, как и они. На одной волне. Не спеша подошла к скамейке.

– Сначала хоть покажи, а то может, и правда, лучше, чем курево?

Что, блин? Что она несёт? Но пацаны заржали. Мелкие, нелепые. Стоят из себя крутых, а сами – дети детьми. Придурки.

– Не серьёзно, парни, есть чё курить? Уши пухнут, капец.

Они переглянулись, и один из них полез в карман:

– Да без базара, для хорошей тёлочки не жалко…

Но не успел вынуть пачку, как Ленка сграбастала её и тут же перекрутила, словно тряпку отжала. Сигареты были дешёвые, в мягкой упаковке. Полетела табачная труха, обрывки бумаги и фольги.

– Будешь курить, писька не вырастет, понял? А если и вырастет, то стоять не будет! – бросила ему в лицо Ленка и тут же ловко увернулась от пинка. Треснула его в ответ сумкой по спине.

Я охренела, и видя, как оставшиеся пацаны соскочили со скамейки и бросились в свару, и тоже кинулась Ленке на помощь.