Милаха

И замолчала, всё так же задумчиво глядя в никуда. Я чувствовала себя прибитой. Оглушённая масштабом происходящего, я в тот момент почти ничего не понимала, кроме того, что тут каким-то образом фигурирует Зойкин муж.

– У тебя с Паниным что-то было? – неожиданно, прямо в лоб спросила Боярская.

Я подняла на неё глаза и почувствовала, как заливаюсь краской. Сердце колотилось так часто, что не хватало воздуха.

– Нет, конечно.

– Точно?

– Да.

Она отвела взгляд, задумчиво дёрнула плечиком:

– Значит, дело не в тебе, а в Денисе, а ты – всего лишь один из возможных инструментов давления.

– То есть, ты Панина во всём подозреваешь? И… зачем ему это?

– Нет, я его не подозреваю, но только потому, что и сама не знаю, на кой чёрт ему всё это могло бы быть нужно, особенно учитывая то, что он-то как раз и помогал Денису получить эту землю изначально. Но то, что он мог бы помочь и теперь, но не делает этого – факт. И вот это уже вызывает вопросы. Например, кому выгодно, чтобы он ничего не делал? И в чём этот интерес – опять в земле? Тогда чем новый претендент круче старого? Или земля лишь инструмент, и кто-то просто расшатывает Дениса, чтобы выдавить с рынка? И ведь чётко как сделано – заходили бы через заводы или через карьеры, Денис по-другому бы действовал, а эта земля, храм этот… – Боярская словно бы ошеломлённо покачала головой, – пожалуй, единственное, чем его можно было так мощно подсечь.

– И что теперь? Заберут землю?

– Это было бы проще и разумнее всего, тогда Денис занялся бы, наконец, делами. Но, во-первых, он за неё удавится, у него же там дело принципа, если ты в курсе. А во-вторых – её могут забрать только в том случае, если признают Дениса виновным в подлоге. А вот это уже срок.

– В смысле… тюрьма?

– Угу. Если, конечно, не подключить кого-то помощнее Панина. Кого-то с федерального уровня. Или не договориться мирно с тем, кто всё это замутил. Но не понятно пока – с кем. Хотя… – задумалась. – Кто как не Панин должен это знать, через его же арбитражную контору всё делается.

– Опять Панин?! Да кто он, блин, такой?

– Чего ты орёшь… – зашипела на меня Боярская. – В наших краях председатель Арбитражного Суда – это Бог. Глава города у него на побегушках, ясно? – Откинулась на спинку кресла, побарабанила ноготками по подлокотникам. – Если бы Денис не был таким упрямым! Храм ведь можно и в другом месте поставить, Богу-то какая разница? А он лучше бы делами занялся. Сейчас в Прибалтике такая благоприятная ситуация на перспективу – просто бери и делай! И заинтересованные люди у меня в завязке есть, а Денис тут… Как баран с этой тяжбой! На глазах всё сыплется! Прям хоть ноги в руки и беги, пока не завалило… – Вздохнула. – И правда что ли замуж выйти? Пока зовут.

Неожиданно! Я даже спину выпрямила.

– Серьёзно? А кто, если не секрет?

Ольга, подняв лицо к нарисованному на потолке толстому купидону, невесело усмехнулась:

– Да какой уж тут секрет… Рахмат Рифатович, помнишь такого?

– В смысле… Холмик?!

– Угу. – Окончательно откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. – Как меня всё задолбало, а… Кто бы знал! И Рахмат этот… Приставучий, как репей. А ведь когда он только запал на меня, а он запал практически сразу же, я даже гордилась этим! Это же, как тебе сказать, совсем другой уровень! Не какой-нибудь там нувориш доморощенный, грёбанный вояка, у которого на уме только «упал-отжался», а искусствовед! Две академические вышки за плечами! У нас с ним такие беседы высокие велись – заслушаешься! И не скажешь, что похоронным делом человек заведует. Не быдло – такие, как он, сейчас редкость, пожалуй. Если не злить, конечно, а иначе – подселит к кому-нибудь из своих клиентов, и хрен уже кто, когда найдёт. Если только археологи какие-нибудь… через пару тысяч лет.

– Так ты его боишься?

– Пфф… не смеши! Я прекрасно знаю, как себя с ним вести.

– Тогда в чём дело? Соглашайся! А то протянешь, как с тем французом и что? Опять локти грызть?

Ольга рассмеялась – истерично, навзрыд. А потом, резко подавшись вперёд, выкрикнула, будто плюнула в меня:

– Да тошнит меня от него, вот в чём дело! От всех тошнит!

«Кроме Дениса»…

Нет, она не сказала это вслух, но я всё равно услышала.

– Так, ладно… – хрипло шепнула она, и растерянно оправив причёску, взялась за сумочку. – Ты это, заплати тут, а я… я в туалет и в машине тебя подожду.

Глава 31

Высаживая меня возле комиссионки, Ольга наконец прервала долгое, тяжёлое молчание:

– Послушай… – и, глядя куда-то мимо меня в окно, задумчиво потеребила перстень, – я не сомневаюсь, естественно, что ты перескажешь всё Денису, но… Ему и так тяжело сейчас, сама понимаешь, да? Не говори про Рахмата. Ну или скажи пока, что я не собираюсь соглашаться на предложение.

От неожиданности я даже прикрыла обратно дверь. Немного понаблюдала за нервными пальцами Боярской, поглаживающими оплетённую золотистой кожей баранку руля.

– Пока? А на самом деле?