Милицейская сага

– А вот это уж – твоя проблема. Чему-чему, а оперативно-следственному мастерству не тебя учить! Больше скажу: не упустишь Воронкова, остальные провинности спишем!

– Попробуем.

– Без энтузиазма отвечаешь, Андрей. А тебе это сейчас особенно важно. Проводи, – Муслин подхватил Тальвинского под локоток и повлёк к выходу. – Сутырин-то на следственном управлении закачался. С прокуратурой не уживается. Новый молодой начальник нужен. Энергичный! Да и мне свои люди на ключевых местах не помешают.

Последний намек как бы обозначил особую степень доверительности. В области готовилась чистка. Начальника управления, старого милицейского генерала, вот-вот должны были проводить на заслуженный отдых. И Муслин начал потихоньку примирять освобождаемую вакансию на себя.

Они вышли на улицу. По асфальту и по крыше подогнанной к крыльцу управленческой «Волги» цокал крупный летний дождь. Водитель неохотно выбрался из-за руля и, сгорбившись, кинулся открывать дверцу. – Большие дела нас ждут, Андрей! – Муслин проскользнул в салон. – О результатах расследования докладывать лично. Утром и вечером. И сегодня же жду сообщения об аресте!

Водитель обежал машину, поерзал, отряхиваясь, за рулем. Наконец, тронулся.

Высокий руководитель намекающе помахал из окошка поливаемому дождем начальнику Красногвардейского райотдела.

11.

Настраиваясь на допрос, Виталий Мороз покачивался на стуле в своей комнатенке. Из смежного, большого кабинета волнами докатывался глухой несмолкаемый рокот: там, на семи столах, сосуществовали оперативники угро и участковые. С утра, когда в кабинете скапливается до двух десятков человек, каждый из которых спешит решить какие-то свои дела, рокот переходит в мощный, заглушающий телефонные звонки штормовой гул. К обеду участковые разъезжаются на участки, сыщики, шушукаясь, разбегаются по своим, таинственным делам, и тогда снаружи потихоньку наступает штиль. Не всегда, впрочем: когда идет раскрытие тяжкого преступления по «горячим» следам, грозовые всплески нередки и по ночам. – Разрешите ввести? – услышал Виталий. Заглянувший помощник дежурного, дождавшись подтверждающего кивка, отодвинулся.

Мороз окинул взглядом появившегося в проёме осанистого, начавшего оплывать человека, с трудом узнавая в нем того нахального большеголового парнишку, которого спас два года назад.

Доставленный, в свою очередь прищурился от яркого света и, даже не успев размежить веки, заявил: – Требую немедленно сообщить о задержании моему адвокату. И пока он здесь не появится, никаких переговоров не будет. Имейте в виду, в Москве знают, где я. Я член исполкома движения «Демократическая Россия», и вы еще горько пожалеете… Наконец глаза привыкли к свету. Воронков обрадованно всплеснул гладкими ручками:

– Виталий Мороз! Ты! Как же здорово, что ты! А я уж решил – что политический заказ. Но – раз ты!..

– Не понял. Причем тут заказ?

– Ну, как же! – Воронков без приглашения опустился на ближайший стул. – Что ж ты все такой же непонятливый! Я за это время сильно продвинулся. В весе добавил!

– Это вижу.

Стул под увесистым телом похрустывал. – Да я не о том, – Воронков чуть смутился. – Главное – серьезными «бабками» оброс. Помнишь, как старпер Галушкин меня за ритуальную мастерскую крутил? А? – он хохотнул ностальгически. – Смешно вспомнить, с чего начинал. И где сейчас? Недавно пару новых предприятий под свой холдинг подгреб: цементный и хлебзаводы. Теперь на Химкомбинат ваш нацелился. Пора его из грязи вытаскивать. Как полагаешь?

– Тебе видней, – Мороз все прикидывал, как лучше использовать словоохотливость, овладевшую Воронковым, чтобы выйти на главный разговор. – Только при чем здесь политический заказ?

– Да ты чего? Не в курсе, что ли? Я ж во власть пойти решился. Не то чтоб обязательно порулить хочу. Но сейчас главное – эту свору отодвинуть.

– Какую?

– Кравца, Панину. Недобитков коммунистических. Пора демократическим силам взять на себя ответственность за судьбы страны. Помнишь, я тебе когда-то насчет химкомбината рассказывал?

– Было.

– Про то, что Панина к нему присосалась, это вы и без меня знаете. Но тогда она от него просто откусывала, а теперь и вовсе на весь лакомый кусман облизывается. Пока все властные механизмы в руках, готовится комбинат целиком заглотить. Так вот я все эти мэрские дела хочу развалить. Большо жирно такую махину этой акуле отдать. Комбинат, даже при том, что они два года его высасывали, в хороших руках, – Клондайк. – В твоих, что ли? – уточнил Мороз. – Почему бы нет? Уж не хуже Паниной распоряжусь. В общем, выдвинул свою кандидатуру в мэры. И в Москве поддержка есть, – как бы ненароком проболтался он. А поскольку на лице Мороза достаточного понимания не отразилось, впечатление усилил. – Серьезная, чтоб ты понял, поддержка! Такая, что и на тебя, если что, хватит.