Mille regrets (ЛП)

– Вы мне желанны, господин, – и вы, и ваша рыжая борода, и бриллианты, – шепчет ему за ужином донья Мария, которую вся эта игра только возбуждает.

Женщины гарема понапрасну пытаются успокоить ревность одной и умерить аппетиты другой, ничто не помогает. И только осторожная старая христианка ни во что не вмешивается, отговариваясь своей чрезвычайной занятостью пеленками, кашками и первыми зубками маленького Догана.

Тем временем совет райя берет армаду в свои руки, в ожидании, когда паша морей соблаговолит вспомнить о назначенном ему свидании с французскими берегами. Свидание должно состояться в Марселе, хотя жители города питают надежду никогда не увидеть приближающейся к их земле флотилии нечестивых. Но совсем не об этом трубят посланцы из Фонтенбло, напротив, они громко возвещают о прибытии Франциска Бурбонского, герцога Энгиенского, барона Гриньянского и семидесяти других вельмож королевского двора. Они едут встречать пашу морей и организовать надлежащее торжество.

Однако не мешало бы разузнать, где он находится. Складывается впечатление, что после Гаэты его флот исчез с поверхности Средиземного моря. Со сторожевых башен всех удаленных мысов поступают сообщения: ничего! Никаких признаков полумесяца, ни даже тени разодранного в клочья тюрбана. Может быть, Барбароссу со всеми его чертями поглотила пучина, и Нептун передал свои полномочия богу, отколовшемуся от Иисуса?

Ничего подобного! У владыки морей всего лишь свидание с владыкой преисподней – в его подземных кузницах и ветряных цехах. Повинуясь мощному течению, флотилия выходит из Неаполитанского залива и поворачивает к архипелагу, где турки должны, пройдя окольным путем, совершить тайную высадку, как написал об этом Хасан. Из осторожности, их корабли рассредоточиваются между окутанными дымом островами, пугая пастухов и собирательниц пемзы.

Все это время вероотступничество Хасана пробивало себе дорогу в сердца и сознание трех его друзей. Они сделали выбор – конечной целью стала для них свобода. И чтобы исполнить последнюю волю Хасана, они составили план.

Для начала трое шпионов делают вид, что не знакомы между собой. Они затевают ссоры, напирая на свои религиозные разногласия, предъявляют претензии и бросают обвинения друг другу, утверждая что-нибудь такое, во что они на самом деле совершенно не верят. На следующий день после торжества у берегов Гаэты Гаратафас упрекает Николь в чревоугодии, потому что он не смог удержаться, чтобы не проглотить остатки еды, отвергнутой некрасивыми дочками коменданта. В ответ на это Николь, который давно прекратил молиться Аллаху, замечает, что неприлично пять раз на дню задирать свой зад к небесам. Тогда Гаратафас начинает высмеивать его чисто женскую манию напевать куплеты и вирелэ – это скорее пристало донье Марии, которая находит в этом большое удовольствие. От своей роли корабельного певца Гаратафас отказывается сразу и предоставляет Содимо возможность захватить эту фламандскую территорию. Римский гравер вносит в репертуар переобращенного мусульманина дополнительную дозу мадригалов. Как и можно было предвидеть, избыток Ahi lasso amore mio[98] и прочих Позаботьтесь, Марго, о моем винограднике оскорбляет мусульманские уши. Это решительное неприятие мусульманами легкомысленных песенок играет на руку Гаратафасу. Теперь он легко может войти в их круг и приблизиться к Алкаиде – суровому хромому верзиле с длинной седой бородой, в головном уборе в виде пухлого круглого пирога и в пижаме до колен.

Шархан и его янычары окончательно переходят в стан наемников райя. Агабаши, в конце концов, замечает Содимо на «Реале». Отвращение к граверу не доводит его до убийства, но насмешки и непристойные ругательства в адрес итальянца не прекращаются. Гаратафас не хочет выглядеть смешным в глазах тех, кого он должен расположить к себе, а потому он остерегается вступаться за это татуированное существо.

В компании янычаров турок демонстрирует необычайную ловкость в стрельбе из лука – излюбленном времяпрепровождении мужчин-магометан, особенно у османов, которые предпочитают это оружие всякому другому. В этих состязаниях он, как достойный потомок Измаила, всегда попадает в самый центр мишени, чем зарабатывает дополнительные очки в доверительном к нему расположении. Очень кстати оказывается, что Алкаида тоже родом из Смирны, как и Гаратафас, даже их деревни расположены рядом – и вот они уже общаются как земляки, которым есть что вспомнить об их общей родине. Тогда-то наемник, возвращаясь на свою галеру с намерением отправиться на таинственное свидание, и просит Гаратафаса сопровождать его. Турку остается лишь глядеть в оба, что в этих местах, где наверняка еще не перевелись циклопы, очень даже не помешает.

Всю ночь они плывут на притихшей галере, взяв курс от Стромболи к острову Базилуццо, потом останавливаются и стоят целый день. Видя, что ничего не происходит, Гаратафас решается задать Алкаиде вопрос:

– Чего мы ожидаем тут, в открытом море?