Mille regrets (ЛП)

Кухарка ничуть не удивляется, когда Гомбер подсаживается к ней и начинает ей помогать. Не отказываться же от лишних рук! Работы так много, а этот Мишо Трейша – повар, которого правительница поставила над ними, – не перестает драть горло. Если бы щели под стеной не были уже прочищены и законопачены, она охотно превратилась бы в мышь и забилась туда, только бы не слышать этих криков:

– Яйца святого Антония всмятку! Подсунуть мне ни за что ни про что эту пирушку на сто пятьдесят гостей, туда их в киль! Но, мессир колбасник, играючи не зажаришь такую прорву мяса! Ваша челядь притащила мне целый воз дичи! Четыре перемены блюд, говорите вы? Я, наверное, сплю! Да вы сами-то знаете, что такое четыре перемены блюд, брюхо господне! И все для этих сукиных детей – лютеран!

Этот приступ возмущения взбадривает Николь. Четыре перемены блюд на языке бургундских князей – сказать, что это немало, значит ничего не сказать! Панораму праздничного стола продолжает разворачивать чрезвычайно громкий голос Жана де Морфаля, главного надзирателя над императорскими кухнями и буфетами. Он тоже в гневе, как и Трейша, но выражается более культурно:

– Однако вам придется все это приготовить, господин повар, ибо мир в Европе нынче зависит от ваших печей. Итак, первая перемена блюд: олень и шесть барашков, ветчина и языки, суп из потрохов, бычьи головы, форель в масле, утки, фаршированные репой, пассерованный горошек, шестнадцать гусей, большой паштет из оленины. За этим следует первый десерт: Леда, в объятиях лебедя, полуобжаренного…

Сострадательная рука протягивает ему кружку с пивом.

– Тысяча благодарностей! Вторая перемена блюд: телячья грудинка, тушеные сосиски, потроха в винном соусе, отбивные котлетки, фаршированные каплуны, цапли в тесте, дрозды на поджаренных ломтиках хлеба. И второй десерт: Ганимед, похищаемый Юпитером в образе орла, из марципана.

Слушая перечень блюд по утвержденному списку, Гомбер успевает шепнуть на ухо Гаратафасу, который, с влажными от слез глазами, проносит на плечах косулю:

– Было бы дьявольски странно, если бы подобное пиршество обошлось без какого-нибудь монументального блюда, которое нам очень пригодилось бы…

– Далее, третья перемена блюд, – продолжает Жан де Морфаль, – три павлина, четыре осетра, мясной паштет, куропатки под соусом, бланманже, прозрачное желе, кабанья туша, зажаренная на вертеле – и к ней дивертисмент: Диана и Актеон, с настоящей певицей и живыми артистами.

Стоп! – Николь и Гаратафас ухватили свою интермедию. Не дослушав до конца перечень десертов, приводящий в ярость Трейша, подмастерья Фортуны покидают вертела и мясников, чтобы проникнуть в зал с высокими потолками, где идет подготовка к этим бургундским дивертисментам, обязанным своим происхождением как театру, так и несварению желудка.

В уголке малышка Барбара, ковыряя пальчиком в ухе, прелестным, хотя и плохо поставленным, голосом напевает тевтонские куплеты. Гомбер находит ее совершенно очаровательной.

Он скидывает за дверью свой передник, быстро приближается к ней и, как опытный педагог-профессионал, начинает исправлять ее ошибки. Урок пения так органичен для него и настолько ему к лицу, что ни одна из рукодельниц, торопливо готовящих костюмы и декорации, ничуть не удивляется.

На празднично убранной лужайке, с живописно разбросанными по ней сиренью и цветущим боярышником, правительница не может унять своего беспокойства. Император в отвратительном состоянии. Это уже седьмой приступ подагры за последние пять лет. Суставы его пальцев покраснели и деформировались. Боль в коленях настолько угнетает его, что он даже отказался от удовольствий охоты, которую так любит. Может быть, его отвлечет предстоящий дивертисмент? Леда, а вслед за ней и Ганимед оставили его равнодушным. По крайней мере, этот чревоугодник хотя бы аппетита не теряет. Он уже успел проглотить двух голубей, одну щуку, отбивные котлетки и рубец, запивая все это пивом из огромных бокалов. Добрый доктор Матис, стоя позади монарха, в отчаянии наблюдает за тем, как тот уничтожает все это мясо, которое чрезмерно горячит ему кровь и способствует дурному расположению духа.