Миллионер для фотографа

И хотя в сутках двадцать четыре часа, бабушка Ачик обладает талантом ускорять время – остаток дня проходит для Жана в быстрой перемотке: вот они идут с ней в аптеку, вот заходят по пути в торговый центр, потому что бабушка Ачик хочет посмотреть на фонтан и купить себе тапочки, вот они ходят по ТЦ в поисках новых колготок, потому что у нее сосуды и вообще давно пора купить компрессионные колготки, и бабушка Ачик бодро перебирает ногами в розовых резиновых сапогах, опережая Жана, зевающего на ходу и потирающего поясницу.

– Джано, ну что ты там плетешься, как будто тебя волы всю ночь топтали! – замечает бабушка Ачик, и Жан хмыкает, потому что она почти угадала.

Вечером у них снова перекус, потом ужин, потом еще один перекус-вечерний-чай, хотя в Жана уже не лезет, а после бабушка Ачик наконец идет мыться. Вернувшись в расшитом каменьями махровом халате, она возмущается тому, что Жан достал матрас и собирается его накачать:

– Джано, зачем матрас? Ты что, будешь на полу спать? Кровать пятерых выдержит! Смотри, сколько места!

Жан смотрит на кровать – как будто он ее до этого не видел – и соглашается только потому, что очень хочет спать. У него были трудные утро и день, и ему уже плевать, где и как, лишь бы прилечь. Однако сон не идет, и Жан сначала гонит из головы Руслана, пресс которого еще ощущается ладонями и член – булками, а когда это удается и он засыпает, все равно спит плохо. Бабушка Ачик то упирается в бок острым локтем, то храпит, то закидывает на него ногу в шерстяном носке, возвращая из полуэротического сновидения с привкусом Руслана в суровую реальность. Радует только то, что удастся нормально поспать перед работой, когда бабушка Ачик уйдет в большое плавание по врачам.

***

– Опаздываешь, – комментирует Коля, не отрывая взгляда от монитора. – Я тебя перед Лерычем прикрыл, в последний раз.

Только посмотрите, позавчера они, значит, пьяными обнимались с ним и Рудиком в туалете свадебного ресторана, а утром понедельника перед Жаном будто материализуется совершенно другой человек. Хотя даже не человек – слуга демонической канцелярии, если только у демонов бывает такая светлая ангельская морда. Без следов каких-либо алкогольных последствий. Даже Жан, все воскресенье потративший на бабулины харчи, по сравнению с сияющим Колей чувствует себя перезревшим на южном солнце томатом, вот-вот готовым лопнуть от злости.

– Спасибо, – цедит он сквозь зубы.

Коля кидает быстрый взгляд, мгновенно оценивая его состояние нестояния, и загадочно усмехается:

– Что? Перманентный недотрах быстро трансформировался в хронический недосып? Хорошо же вы развлекались, я посмотрю. Фотографии, наверное, даже не открывал?

Конечно, нет. Очень сложно переключиться дома на рабочий настрой, когда каждые пять минут сыплются комментарии то о личной жизни, то о порядке в быту, пока сам в это время пытаешься не давать чувствам победить мозг. И не фантазировать постфактум, как мог бы забыть о гордости и просто насладиться офигенным мужиком в его офигенной квартире. Хотя тогда бабушку еще сильнее бы подвел. Жан, испытывая уколы совести, уже готов простить Руслану его легкий склероз, не характерный для такого возраста. Даже у бабушки Ачик с памятью все в порядке, что иногда немного пугает.

Погрузившись в размышления с головой, Жан ползет к кофемашине, машинально тыкает в кнопку с эспрессо, который на самом деле почти не переваривает, но сейчас это единственное, что может вернуть его к жизни, и нехотя отвечает:

– Фотки сегодня начну. Я с бабушкой сегодня спал, еле выжил.

– Ты меня иногда просто поражаешь, дружище.

Коля сокрушенно качает головой, излучая абсолютно кошмарные вайбы сарказма, и Жан, наверное, впервые за все время по-настоящему хочет его прибить. Ну, если не считать того раза, когда пришлось вправлять Коле мозги по поводу загонов из-за Рудика. Жан уже хочет возразить, но в офисе, как всегда, подобно поезду, очень некстати материализуется главред Лерыч. Спокойное утреннее пространство сразу становится каким-то звенящим, словно в школе, на первом уроке посреди важной контрольной, когда никто толком не проснулся, и лампы в армстронгах уныло гудят прямо в мозг. А ведь Жан еще хотел поболтать по душам, пожаловаться Коле и дизайнерке Альбинке на все, что с ним приключилось за этот такой длинный выходной…

– О! Согомонян, тут уже? – в их диалог вклинивается Лерыч, пока снимает пальто. – Говно откачали, что ли?

Жан едва не выливает чашечку с кофе мимо рта, и Коля заботливо шепчет:

– Я ей сказал, что у тебя сортир протек и ты опаздываешь.

– А поумнее ничего не мог придумать?! – шипит в ответ Жан, на что Коля невозмутимо пожимает плечами.

– Ну извини. В лифте ты уже застревал, в другой раз спасал кота с дерева, и на прошлой неделе у тебя бомжи украли ключи от дома. У меня кончилась фантазия.

Лерыч, не обращая внимания на их перепалки, властной ладонью приглашает Жана к себе за перегородку, и приходится подчиниться.

– Спасибо, Коль. Ты настоящий друг.

– Для тебя стараюсь, – улыбается Коля. – Иди, у нее новый срочный проект, ты там нужен как сантехник унитазу.