Миллионер для фотографа

– Прекрасное сравнение.

– Смотри на это не как на само явление, а скорее как на задачу по устранению протечек.

Не нужно Коле сейчас ничего отвечать, решает Жан. У него счастливая, полная татуированных «приключений», личная жизнь, и он ее транслирует так ярко, что глазам больно. Лучшее, что можно сделать, – окунуться с головой туда, куда Коля и посоветовал, то есть в работу.

***

Работы оказывается навалом: съемки для интервью, репортаж в середине недели, где нужно фотографировать много людей с идеальными улыбками, а в пятницу – так не любимая Жаном предметка для рекламы очередной бижутерии… И вот вечером пятницы он торчит в полупустом офисе до победного, ретушируя не только рабочие, но и личные кадры, те самые, со свадьбы мамы Рудика. Дома он открывать эти фотки не решился: бабушка сразу бы выцепила метким глазом и невесту, и жениха, и их материальное состояние, и разговоров о его собственном наискорейшем бракосочетании было бы не избежать. Бабушке Ачик вообще сложно объяснить, что сидение за ноутом – это и есть работа, поэтому в более комфортной редакции Жан погружается в процесс полностью и не замечает, как в огромные окна уже давно светят фонари, а кофемашина, переставшая жужжать еще полчаса назад, теперь оживает снова.

– Какие люди и без охраны! – раздается за спиной буквально над ухом, а потом прилетает по плечу, и Жан вздрагивает.

– Ай!

– Чё «ай», не налюбовался на своего ненаглядного, что ли? Мамку лучше покежь.

По спине мгновенно пробегает холодок осознания: оказывается, вот уже пять минут Жан бездумно водит стилусом по идеально выбритой щеке Руслана, запечатленного в таком же идеальном ракурсе три четверти с красивым рисующим светом от фейерверков. Какой с ним кадр ни открой, синий пиджак всегда феерически хорош. И без пиджака, сфотканный на телефон, – тоже, но там лицо было не особо видно, а здесь фокус как раз-таки на лицо, а не то, что ниже.

– Он не мой ненаглядный, – возражает Жан, сворачивая лайтрум. *

Рудик, очевидно, по устоявшемуся уже обыкновению заехавший за Колей после работы, задумчиво чешет выбритый висок, а потом хитро усмехается:

– Че, прям ни капли в рот, ни сантиметра в жопу?

– Рудик! – шипит на него из угла с кофемашиной Коля. – Ты не у подъезда! Веди себя прилично.

– Да че такого, Колясик, тут кроме нас никого, все ушли, один мопсяра, как одинокий волк, булки отсиживает.

Жан пропускает мимо ушей свое позорное прозвище, непонятно при каких обстоятельствах выданное ему Рудиком, и начинает складывать вещи.

– Раз приехал, значит, меня тоже подкинешь.

– В ебе… – начинает Рудик, потом косится на угрожающе зыркающего Колю, осекаясь, – в ебельмании колючек и то меньше, чем километров до твоей хаты.

– Не развалишься, – бубнит Жан, и Рудик, конечно, смягчается, хотя по его физиономии такого не скажешь.

И что только Коля в нем нашел? Такого в подворотне встретишь и тут же сам упадешь с инфарктом, без прямой конфронтации. Но вот Коля, шагнувший к ним с чашкой в одной руке, свободной отвешивает Рудику легкий подзатыльник, и тот жалобно стонет:

– За что?!

– За обсценную лексику, – поясняет Коля с кислым лицом.

Жан, конечно, в любой другой ситуации веселился бы, наблюдая за их игрищами, но только не сегодня.

– Ебельмания – это не мат, Колян, это кактус! – оправдывается тем временем Рудик, ловя вопросительные взгляды. – Я же говорил! Мамка до своих розочек всякие майхуении выращивала. Пока их названия в интернете не прочитала. Кстати, – продолжает Рудик, снова тронув Жана за плечо, в этот раз почти нежно. – Видел твоего трахиспермума сегодня.

– Кого? – не догоняет Жан, подвиснув на непонятных словах изо рта этой дворовой орхидеечки в наколках.

– Кого-кого! Потолки сегодня для нового магаза в ТЦ-шке монтировали, говорю, и там рядом на фудкорте наш клиентик сидел, Руслан этот, пиццу хавал с двумя пацанами какими-то.

– А я же говорил, – фыркает Коля, прихлебывая кофе, и припоминает, как всю неделю в телеграмме успокаивал Жана, что он правильно сделал, свалив, потому что уж слишком быстро и непонятно все завертелось. Но Рудик вдруг возражает:

– Да не, Руслан нормальный мужик, тащемта. Мамкин Игорь с ним тыщу лет уже кореш. А пацаны мелкие были, школьники какие-то, может, дети его. Хотя чё-то я не помню, чтобы Игорь про его детей рассказывал.

– Ну точно не внуки, – бросает Жан, раздраженно застегивая молнию на сумке для ноута вместе со своим пальцем, и на глаза наворачивается обида.

Еще час назад он всерьез решал, отправлять или не отправлять Руслану те шикарные портреты со свадьбы, где получилось поймать его в кадре одного, а там, может, и пообщаться снова уже нормально, но… Если у него есть дети или какая-то личная жизнь в реале, это все меняет. Теперь точно нет. Ни-за-что.

Глава 5. Про маленьких взрослых