Милочка Мэгги

Клод отправился в магазин мужской одежды и купил дешевый костюм, рубашку, пару туфель и шляпу. Пока ему укорачивали брюки, он зашел в парикмахерскую, где подстригся и подровнял усы. Сидя в кресле, Клод просмотрел объявления о работе в «Бруклин-Игл». Выбрав себе работу, он вернулся в магазин и переоделся в обновки. Продавец спросил, не заинтересует ли его пальто. Пальто Клода не интересовало. У него был шерстяной пуловер цвета хаки, оставшийся с тех пор, когда Милочка Мэгги вязала для Красного Креста. Он решил, что подденет его под рубашку, и это заменит ему пальто.

Клод вернулся домой в три часа пополудни, и Милочка Мэгги порывисто обняла его и заявила, что он выглядит просто шикарно.

— Просто шикарно! А где твоя старая одежда?

— В магазине, мисс Практичность. Завтра заберу. Твой шикарный муж шикарно себя чувствует, потому что нашел шикарную работу.

— Не может быть!

— Дежурный администратор. В одном из самых больших универмагов Бруклина. На цокольном этаже.

— Где, Клод? Где?

— В центре.

— О! — Голос Милочки Мэгги уже не был таким восторженным.

«Значит, он мне не скажет».

— Понятно, — сказала она, просто чтобы что-то сказать. И отвернулась. Клод крутанулся на пятках и вышел за дверь.

— Куда ты? — испуганно спросила Милочка Мэгги. Дверь закрылась.

И почти тут же открылась, и Клод вошел в комнату с картонной коробкой, которую оставлял на крыльце. На крышке было написано «Гейдж-энд-Толлнер», а внутри лежали шесть прекрасных французских пирожных.

— Это тебе. Сюрприз.

— Ах, Клод, я так тебя люблю!

Милочка Мэгги была благодарна. Ее благодарность смешалась с облегчением. На секунду она испугалась, что он снова исчезнет.

«Я не должна задавать ему вопросов, — внушала она себе. — Даже если жена имеет право знать, где работает ее муж. Но я должна принимать его таким, какой он есть, и просто радоваться, что он вернулся».

— Мы съедим по одному прямо сейчас. Я сварю кофе.

— Никакого кофе! Прямо сейчас ты отправишься со мной в постель. Вчера вечером я уснул и даже не успел поцеловать тебя перед сном.

— Но…

— Но что? Не говори мне…

— Нет. Не в этом дело. Просто Денни с минуты на минуту придет из школы.

— Пусть немного поиграет на улице. Ему это не повредит, — Клод запер дверь. — О, Маргарет! — Он обнял жену. — Мы так давно не виделись!

— Очень, очень давно, — вздохнула она.

Милочка Мэгги услышала, как Денни крутит ручку входной двери, и вся напряглась в объятиях мужа.

— Это Денни, — прошептала она.

— Ничего, — резко ответил Клод. — Пусть подождет. Теперь моя очередь.

После Милочка Мэгги отперла дверь и выглянула на улицу.

— Ну же, милая, прекрати дергаться. Ты вырастишь из него неженку.

Было почти шесть вечера, ужин был почти готов. Милочка Мэгги в десятый раз за последние пять минут посмотрела на часы.

— Клод, я так не могу, — не выдержала она. — Я волнуюсь за Денни.

— Я пойду и найду его, дорогая.

Клод нашел Денни в паре кварталов от дома. Он был с бандой мальчишек. Они кидали комки льда в еврея-старьевщика. Тот сидел в ветхой телеге, запряженной грязной, исхудалой белой лошадью. Ему было нелегко заставить ее тащить телегу по улице, потому что несчастное животное то и дело поскальзывалось на ледяных проплешинах, оставшихся от дневной уборки снега. Мальчишки гоготали от смеха и орали, обзывая старьевщика бранными словами. Клод прогнал их, заставил Денни извиниться перед старьевщиком, взял его за руку и повел домой.

— Ну, как он напроказничал на этот раз? — сердито спросила Милочка Мэгги.

Рука Денни дрогнула в руке Клода.

— Он ничего такого не делал, — ответил Клод. — Он просто играл с другими ребятами.

Денни сжал руку Клода в своей. Милочка Мэгги увидела это и все поняла.

— Клод! — воскликнула она.

Это был возглас любви.

— У меня очень нелепое имя, — обратился Клод к Денни, — и некоторые над ним смеются. Но когда его произносит твоя сестра, оно кажется очень даже ничего.

Денни поднял голову и улыбнулся Клоду.

Глава тридцать девятая

Когда Клод пришел с работы в свой первый рабочий день, Милочка Мэгги ждала его на крыльце. Она поцеловала его, не беспокоясь о том, что соседи увидят, и втянула в дом, где поцеловала снова, уже не так поспешно. У Клода в петлице торчала белая гвоздика. Цветок был еще почти свежим. Милочка Мэгги опустила его в винный бокал с водой и поставила на стол.

С ужином, за которым семье предстояло впервые собраться вместе со дня ее свадьбы, Милочка Мэгги постаралась изо всех сил. Она подала отварной язык с соусом из хрена, спаржу под голландским соусом и — в надежде умаслить отца — карамелизованный батат, простой зеленый салат с заправкой из масла и уксуса, булочки с хрустящей корочкой, воздушные изнутри, сливочное масло, пирожные из «Гейдж-энд-Толлнер» и, конечно же, кофе. (Только на этот раз с настоящими сливками вместо сгущенного молока.)

Вернувшись домой, Пэт, ко всеобщему изумлению, приветствовал всех: Клода — сердечно, Милочку Мэгги — весело, а Денни — с отцовской нежностью. Добродушие и веселость били из него через край, омрачая ужин. Все беспокоились, что он был либо болен, либо пьян.