Милочка Мэгги

Ребята вымыли чашки и тарелку. Полотенца, чтобы вытереть посуду, не нашлось, и Фид Сын пожертвовал на это дело свой чистый носовой платок, аккуратно заправленный в нагрудный карман пиджака и сложенный в маленькую гармошку. Милочка Мэгги спросила: «Кто хочет отнести поднос обратно в дом священника?» — и Фид Сын ответил, что он не прочь. Но при этом добавил, что не знает дороги и мисс Мур придется пойти с ним. Остальные парни перемигнулись, а девушки захихикали.

Милочка Мэгги с Фидом Сыном, перешептываясь, поспешили через церковный двор. Света в окнах не было, и они решили оставить поднос с посудой на заднем крыльце. Милочка Мэгги прошептала, что им нужно хотя бы сказать спасибо. Фид Сын достал из кармана визитную карточку с напечатанным на ней «Фид и Сын. Сантехнические работы. Круглосуточно» и написал на обороте «Спасибо», пока Милочка Мэгги держала горящую спичку. Карточку он положил на поднос.

Когда Милочка Мэгги с Фидом Сыном вернулись, остальные заулюлюкали и закричали «Ага!», а Чолли изрек:

— Мы думали, что вы отправились в Китай.

— Отвали, — ответил Фид Сын преувеличенно равнодушным тоном.

Стулья, пожертвованные гробовщиком, сложили и стопкой прислонили к стене. Милочка Мэгги достала из сумочки ключ, чтобы запереть дверь. Словно это само собой разумелось, Фид Сын взял у нее ключ, запер дверь и, возвращая ключ обратно, спросил, можно ли ему проводить ее домой. Она ответила, что можно.

Молодежь собралась на тротуаре, чтобы попрощаться. Все признали, что прекрасно провели время, а девушки любезно поблагодарили Чолли.

— Кстати, — заметил тот, — раз уж нас тут всех призвали…

— Может, тебя и призвали, — заявил Фид Сын, — а меня удостоили чести.

— Наши поздравления! — воскликнул один из парней, и девушки засмеялись.

— Так или иначе, — продолжил Чолли, — раз уж нас тут всех могут убить или вроде того, будет здорово, если нас поцелуют на прощание.

Ну что оставалось делать добрым девушкам-патриоткам в подобном случае? Именно это они и сделали. Каждый юноша получил поцелуй в щеку от каждой девушки. Вышло так, что отец Флинн сидел у окна в гостиной без света и читал молитвы по четкам. Он услышал разговор про поцелуи и увидел, как юношей целовали. Это его обеспокоило.

«Может быть, с моей стороны было попустительством предоставить их самим себе в подвале на целых два часа?»

Провожая Милочку Мэгги, Фид Сын сказал:

— Меня со дня на день пошлют в Кэмп-Аптон. Хочется до отъезда сходить на хороший водевиль. Ты пошла бы со мной, если бы я купил билеты на субботний вечер?

— Пошла бы с удовольствием, мистер Фид.

— Послушай, — выпалил он, — я в этом не виноват и ничего не могу с этим поделать, но все зовут меня Сынок.

Милочка Мэгги рассмеялась в ответ:

— А меня зовут Милочка Мэгги, и я тоже ничего не могу с этим поделать.

— Тогда до скорого, Милочка Мэгги.

— До скорого, Сынок.

Он поцеловал ее, и — к ее собственному удивлению — ей это понравилось.

* * *

После водевиля Сынок спросил Милочку Мэгги, не хочет ли она съесть чоп-суи. Милочка Мэгги подумала о Клоде и почувствовала, как кольнуло в сердце. Она ответила, что не любит чоп-суи, и они выпили кофе с бисквитами в «Чайлдз». Пока они возвращались на метро из Манхэттена в Бруклин, Сынок рассказал Милочке Мэгги, что уже встречался с одной девушкой, но той хотелось парня, который много бы на нее тратил, в то время как он был партнером отца по мастерской и имел кров, еду и карманные деньги, но вся прибыль вкладывалась обратно в дело. По словам Сынка, его это вполне устраивало, ведь после смерти отца ему предстояло унаследовать семейный бизнес, но девушка нашла себе ухажера при деньгах, и на этом у них все кончилось.

— А ты с кем-нибудь встречаешься?

— Уже нет.

— Значит, мы оба свободны.

Сынок сказал Милочке Мэгги, что его отправляют в лагерь во вторник, и вечер понедельника ему нужно будет провести с семьей, но, может быть, они смогут встретиться в воскресенье? Милочка Мэгги ответила, что собирается навестить крестную, но засиживаться надолго не станет. Сынок предложил зайти за ней и сопроводить к крестной, а потом пойти выпить содовой или придумать еще что-нибудь. На том они и договорились. Милочка Мэгги с удовольствием приняла от Сынка предвкушаемый прощальный поцелуй.

Лотти, которую немного беспокоила совесть за прямоту, с которой она высказала неприязнь к Клоду, обошлась с Сынком самым сердечным образом и настояла, чтобы он задержался в гостях. Она усадила его в кресло Тимми.

Сынок сел, откинулся на спинку и осмотрелся.

— Ну и красивая же у вас комната. Верно, Милочка Мэгги?

— Мне тоже нравится.

— Тимми всегда любил эту комнату, — заявила Лотти.

— Это ваш сын?

— Мой муж. Он умер несколько лет назад.

— Упокой, Господи, его душу, — тут же сказал Сынок.

— Я покажу вам его фотографию.

Лотти открыла альбом, протренькавший свою мелодию.

— Ух ты! Ну-ка, откройте еще раз.

Она открыла и закрыла альбом несколько раз подряд.

— Здоровский альбом.

— Тимми подарил мне его на годовщину свадьбы. Вот наше с ним фото, как раз перед тем, как мы поженились.

Сынок взглянул на снимок и на Лотти.

— Вы ничуть не изменились.