Милочка Мэгги

Поблекшие щеки Лотти тронул лиловатый румянец. Она показала Сынку фотографию Тимми в полицейском мундире.

— Ваш муж точно был прекрасным человеком.

— О, еще каким! Разве Милочка Мэгги не рассказывала вам про моего Тимми?

— Мы с мистером Фидом не настолько давно знакомы.

Сынок огляделся по сторонам.

— Ищете пепельницу? — спросила Лотти.

— Нет, не могу понять, где тут этот мистер Фид.

Милочка Мэгги прыснула со смеху.

— Я хотела сказать «с Сынком».

— Ну, тогда я вам расскажу про Тимми, — заявила Лотти.

Рассказ показался Милочке Мэгги бесконечным. Она уже слышала его раз сто, если не больше. Кроме того, ее немного раздражало, что Лотти, так холодно принявшая Клода, отнеслась к Сынку с такой теплотой.

Наконец Лотти завершила рассказ неизбежным: «И мы до самого конца жили душа в душу».

Сынок был тронут рассказом Лотти.

— Вам очень повезло в жизни, миссис Шон.

— Уж мне-то ли не знать!

Сынок дотронулся до ее руки и добавил:

— И вашему мужу — тоже.

На усталые глаза Лотти навернулись слезы. Она стерла их пальцами.

— Спасибо, Сынок.

Потом она повернулась к Милочке Мэгги:

— Пойдем-ка со мной на кухню. Хочу тебе кое-что показать. Вы нас извините?

— Конечно.

Сынок не стал вставать. Он продолжал рассматривать альбом.

На кухне Лотти прошептала:

— Где вы с ним познакомились?

— На вечере в церкви. Но я его уже знала раньше. Они с отцом держат сантехническую мастерскую.

— И после смерти отца он унаследует дело?

— Думаю, да.

— Он тот, кто тебе нужен.

Милочка Мэгги подумала про Клода и вздохнула.

— Все вспоминаешь о том, другом, да?

— Постоянно.

— Послушай-ка. Он был к месту на заре твоей жизни — с тем, как он на тебя смотрел и какие вещи тебе говорил. Воспоминаний он тебе оставил до самой старости. Именно этим он и должен стать — воспоминанием. Но для жизни тебе нужен Сынок — с ним у тебя будет брак, дом, дети, поддержка, с ним ты сможешь разделить старость.

— А с чего ты думаешь, что он захочет всего этого со мной?

— Он хочет. Или скоро захочет. Не глупи. Держись за него.

Когда Милочка Мэгги с Лотти вернулись в гостиную, Сынок стоял у каминной полки. Он широко улыбнулся и спросил:

— Ну что, дамы, сгожусь я вам?

Милочка Мэгги прыснула со смеху. Но тут же смутилась, потому что Лотти подошла к Сынку, положила руки ему на плечи и сказала, глядя в глаза:

— Сгодишься.

Наверное, Сынку тоже стало неловко. Стараясь не смотреть на Милочку Мэгги, он указал на стоявшего на камине фарфорового мопса.

— Я тут заметил эту штуку. Можно посмотреть?

(Он имел в виду, можно ли взять статуэтку в руки.)

— Конечно. Бери, не стесняйся, — разрешила Лотти.

Сынок с восхищением рассматривал фигурку.

— Ух ты, какая милая вещица. Загляденье просто.

— Тимми подарил мне ее на годовщину свадьбы. Ему она тоже очень нравилась. Он частенько подходил к камину, прямо как ты, брал ее в руки и говорил: «Ты только посмотри, как эти шельмецы приложились!»

Сынок расхохотался.

— Ш-ш-ш! — шикнула Лотти. — Матушка спит.

Но матушка уже проснулась. И ворчливо позвала из спальни:

— Тимми? Тимми, это ты?

— Мама, все в порядке! — крикнула в ответ Лотти.

Наступило молчание. Старуха забормотала себе под нос и, судя по всему, снова уснула.

— Матушка подумала, что это Тимми смеется, — в голосе Лотти слышался благоговейный восторг. Она пристально посмотрела на Сынка. — Да, если подумать, он во многом напоминает мне Тимми.

Милочка Мэгги потрясенно подумала: «Она права. И вправду напоминает! Но как такое может быть? Почему? Ведь он даже не похож на дядю Тимми».

— В общем, — Лотти вернулась к прежней теме, — когда Милочка Мэгги выйдет замуж, эта собачка будет ей от меня свадебным подарком.

— Тогда мне лучше поосторожнее, чтобы ее не разбить, — Сынок осторожно вернул фигурку на каминную полку.

Он проводил Милочку Мэгги домой.

— Я бы пригласила тебя зайти, только…

— Да я все понимаю. У меня папаша такой же. Моя сестра раньше встречалась с Чолли. С тем, кто играл на пианино, помнишь? Так она не могла пригласить его в дом. Папа всегда отпускал какую-нибудь колкость. Он против Чолли ничего не имел, но все время отпускал колкости. Сестре приходилось встречаться с ним на углу.

«В каком-то смысле, — подумала Милочка Мэгги, — это даже облегчение — встречаться с кем-то из своих, кто понимает, как все устроено, и не твердит, что хочет познакомиться с твоим отцом».

— Послушай, Милочка Мэгги, если я тебе напишу, ты ответишь?

— С радостью, Сынок.

— Ну, тогда давай прощаться, — он крепко обнял ее и тут же поцеловал.

— Не надо, — пробормотала она.

— Поцелуешь меня на прощание по-настоящему, а?

— Пожалуйста, не надо.

— Дальше я не зайду. Я не из таких.

— Знаю, Сынок.

Милочка Мэгги уступила объятиям Сынка, желая, чтобы на его месте был Клод, и страдая оттого, что была неверна тому, кого любила и кого будет любить вечно, даже если никогда с ним больше не встретится.

Глава тридцатая