Милочка Мэгги

— Потому что я хочу ребенка. Мне очень нужен ребенок. — Рыданиям Милочки Мэгги не было конца.

Клод гладил ее, как маленькую.

— Ну же, Маргарет! Моя милая Милочка Мэгги, дорогая моя умница. Не плачь. На ребенка нужно время. Я хочу сказать, что если девушка хорошо себя вела до замужества, то она не сразу беременеет. Вот что мы сделаем: когда закончатся эти месячные, мы попробуем снова. И на этот раз я возьмусь за дело всерьез.

Милочка Мэгги хихикнула сквозь слезы и скоро перестала плакать. Спустя какое-то время Клод сказал:

— Дорогая, раз ты не можешь со мной спать, усыпишь меня под расческу?

Часто, когда Клоду не спалось, ему нравилось смотреть, как Милочка Мэгги причесывается, и слушать ее рассказы о детстве. И вот она распустила волосы, взяла щетку и села на постели, повернувшись к Клоду. И принялась водить щеткой по волосам.

— Хорошо. Вот! О чем тебе рассказать?

Клод покатился со смеху.

— Что я такого сказала, что тебя так рассмешило? — возмутилась Милочка Мэгги.

— Ничего. Просто, милая, ты такая практичная. Дорогая моя малышка без чувства юмора. Без чувства юмора ты мне еще дороже.

— Так о чем ты хочешь, чтобы я рассказала?

— Расскажи про монахиню, волосы и птичье гнездо.

— Ну… — Милочка Мэгги медленно и ритмично принялась расчесывать волосы. — Когда я была маленькой, сестра Вероника говорила: «Когда подстригаешь волосы, оставляй состриженное во дворе, чтобы птицы могли взять его себе на гнездышки». А у меня была челка, и мама подстригала ее каждый раз, когда мыла мне голову. Как-то раз я сказала маме сначала вымыть мне голову, а уже потом подстригать челку. Понимаешь, мне хотелось, чтобы птички клали в гнездышки чистые волосы…

Вертикальные движения щетки, то громкий, то тихий голос Милочки Мэгги действовали гипнотически. Вскоре глаза Клода закрылись, и он безмятежно заснул. Милочка Мэгги с любовью посмотрела на его лицо. Держа указательный палец в дюйме от него, она провела по его очертаниям. Она воображала, что так сможет представить, как он выглядел в детстве.

«Он так холоден к миру. И он такой другой, когда мы с ним наедине. Ах, если бы все знали его так, как знаю я…»

На следующий день Клод исчез.

Глава тридцать восьмая

Утро следующего дня выдалось одним из тех, какие иногда случаются в начале марта, когда все уже свыклись с мыслью о том, что зима никогда не кончится. Солнечные лучи утюжили залежи грязного снега в канавах, и дул теплый ветерок.

Клод запаздывал с работы. Денни уже отправлялся в школу, а того все не было. Милочка Мэгги вышла на крыльцо с братом, чтобы посмотреть, не идет ли Клод. Она понюхала воздух. В нем пахло свежеполитыми цветами. Ветер приподнял локон ее волос и уронил ей обратно на щеку. Милочка Мэгги вздрогнула от чувственного наслаждения. Ощущение было сродни прикосновению любимого.

— Да, — пробормотала она.

— Что? — отозвался Денни.

— Это южный ветер.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что он дует из Южного Бруклина.

— И значит, мне можно остаться дома?

— Ничего подобного! Дуй давай, — Милочка Мэгги любя шлепнула брата, чтобы тот скорее набрал скорость.

Милочка Мэгги сдвинула бекон, который жарила для Клода, на край плиты. Его булочки она убрала в теплую духовку, а остывающий кофе вылила — когда он вернется, она сварит ему свежий. Милочка Мэгги говорила себе, что, поскольку день выдался таким неожиданно прекрасным, Клод не сразу сел на трамвай, а сначала прошелся пешком. Ей было известно, с каким восторгом он встречал любую смену погоды.

«Когда он вернется, мы ляжем в постель и сначала поговорим о том, какой сегодня прекрасный день, а уж потом…»

День тянулся невыносимо медленно, и Милочка Мэгги начала думать, что Клод вовсе не вернется. Она сокрушалась, что не знает, в каком отеле он работал. Почему она не заставила Клода запечатать адрес в конверт и отдать ей с условием, что она откроет его только в случае крайней необходимости?

Время от времени, пока она занималась повседневными хозяйственными делами, у Милочки Мэгги вырывался протяжный стон — словно животное кричало от боли. А когда она мыла посуду после обеда Денни, горло у нее вдруг пересохло и сжалось, и из него вырвался глухой вскрик, как после внезапного удара в живот. Она согнулась пополам, уперлась лбом в край раковины и хрипло зарыдала в голос до изнеможения. Продолжая заниматься домашними делами, она чувствовала, как у нее сотрясались внутренности. «Если бы я ждала ребенка, то я бы его сейчас потеряла». И Милочка Мэгги снова заплакала, потому что знала, что ребенка она не ждет, Клод никогда не вернется, а другого мужчины у нее никогда не будет…

«Что такого я ему сказала? Что сделала? Или дело в папе? В Денни? В доме? Или в том, что мы никогда не проводили в постели всю ночь, как другие мужья и жены, а только несколько часов по утрам? Вернись, вернись, милый мой, — молила Милочка Мэгги, — и у нас будет собственный дом… даже если это будет всего лишь комната где-нибудь в другом месте…»