Милосердие в тебе (СИ)

Время близилось к вечеру, солнце плавно спускалось к горизонту. Погода была хорошая, она не заставляла искать тень, чтобы скрыться от жары, но и не вынуждала прятаться в доме от холода. Поэтому Элисон посчитала это время суток идеальным для прогулки. Целый день девушка была предоставлена сама себе, но идти особо было некуда. Ей следовало бы вернуться хотя бы на день в семейную усадьбу и поговорить с Хайвэлом, но боялась она этого разговора гораздо больше смерти. Клод пообещал, что завтра они вместе всё разрешат самым наилучшим и благоразумным образом. Правда, как он собирается сделать это, мужчина не рассказал.

Сегодня Элисон по обычаю навестила Квазимодо и сейчас, прогуливаясь по саду, она размышляла над его словами. Звонарь был первым, кто узнал о Таинстве и первым предпринял попытку отговорить аристократку от необдуманного поступка. Аргументы его оказались бесполезны, ибо девушкой двигала «высокая любовь», которую она себе сама и выдумала. Собственно, как и неотложность венчания. Лишь рассорившись с горбуном, Элисон поняла, что доказательства, приводимые другом, она слышала не впервой.

Блуждая между кустарников, брюнетка пыталась восстановить в памяти речи, касающиеся личности судьи, которые она до этого всегда пропускала мимо ушей, попросту игнорировала. Она предпочитала видеть мужчину таким, каким он представал перед ней лично, а не на чужих словах. Однако сейчас девушка вспомнила цыганку, её грубые выражение и несуразные эпитеты, коими она не стеснялась награждать Фролло. В память врезались косые взгляды солдат, бродяг в сторону судьи, которые она оставляла без внимания.

Ей вдруг захотелось поёжиться от внезапно пробежавшего по её телу холода. Архидьякон тоже не раз упоминал далеко неправедное отношение Клода к насущным вопросам. Кажется, Хайвэл даже напрямую говорил сестре о поступках судьи, что деятельность его не ограничивается выносом справедливых приговоров, но девушка неуважительно относилась к поучительным речам брата и слишком давно стала пропускать их мимо ушей.

Подозрения, захватывающие её разум, вовсе не нравились аристократке. Её вдруг стал охватывать страх от того, что она совершенно не знает своего супруга. Он все ещё оставался для неё книгой с красивым названием, содержание которой ей было неведомо. Переживание ещё сильнее усилило появление неизвестного мужчины в усадьбе, что пламенно вещал, обвиняя судью в неведомых девушке грехах. Затем пришло осознание, что образ, созданный в девичьей голове, отличен от реальности, а вместе с тем явился и испуг.

Брюнетка не могла долго вынашивать переживания в своей голове, готовясь к весьма неприятному диалогу, ибо волнение вот-вот поглотит её до кончиков волос. Элисон была полностью уверена в своих действиях до момента, как вернулась в усадьбу и увидела судью. Он ожидал её за столом, сложив руки перед собой. От одного вида милого её сердцу лица уверенность юной особы мигом исчезла, и она молча присела за стол, не решаясь сказать ни слова.

Фролло заметил девушку, ещё когда та блуждала по саду, и начал приготовления к очередному ужину в её компании. Он уже готов был улыбнуться, но девичье молчание отбросило радостную эмоцию.

— Тебя что-то беспокоит? — почти заботливо поинтересовался судья.

— Нет, что Вы?

На губах её покоилась сдавленная улыбка. Тонкими пальцами она отодвинула столовые приборы и сложила перед собой ладони в молитвенном жесте, чем вмиг убрала беспокойство судьи и уголки губ его слегка разошлись в стороны. Он повторил её движения и прикрыл глаза.

— И не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла.

От её речи глаза мужчины в мгновение раскрылись и приобрели не столько растерянный, сколько пугающий блеск. Она невольно вздрогнула и ещё сильнее прежнего напрягла плечи, стараясь не показывать свой страх. Кажется, взгляда его было вполне достаточно, чтобы ответить на волнующий её вопрос.

— Первая книга Царств 15:3, — на выдохе произнесла она и поощрительно кивнула, — Вас что-то беспокоит, сердце моё? — передразнивающим тоном выпалила девушка.

Довольно странные чувства переполняли грудь юной особы. С одной стороны ей хотелось ликовать, ведь она наконец смогла застать судью врасплох, а с другой — её сердце готово было разорваться на мелкие частицы из-за того, что вся её любовь была обманом, плодом её же фантазии. Она не отводила взгляд от мужчины, ожидая его оправданий, но все обернулось совсем иным образом. Клод лишь на миг нахмурил брови, а затем взял в руки столовые приборы и приступил к трапезе так, будто бы ничего не произошло.

Как гром среди ясного неба, как что-то чудовищное вдруг свалилось на неё тяжелым бременем. Ещё утром Элисон казалось, что она любила Клода всегда. Когда ещё не знала, лишь ждала встречи с человеком, с которым разделит свою жизнь. Брюнетка придумала светлую мечту в голове: образ, что станет единственной и первой любовью её. И она наделила всеми ценными качествами его.