Милые бездельники

Ha-дняхъ совершенно неожиданно я получилъ длинное посланіе отъ своего дяди, Тараса Григорьевича Шаповаленко. Я не думалъ вовсе касаться его въ своихъ «милыхъ бездльникахъ», но добродушному старику вдругъ вздумалось просить меня причислить и его къ ихъ милому обществу. Повинуясь его вол и въ то же время не желая говорить о немъ отъ себя, я просто ршился напечатать его письмо. Оно настолько подробно объясняетъ его жизнь, что никакихъ дополненій къ нему съ моей стороны, кажется, не требуется. Вотъ это письмо малоросса въ перевод на русскій языкъ; я выпускаю изъ письма только нсколько чисто семейныхъ и интимныхъ подробностей о домоправительниц дяди, Дарь Марковн:

«Милый мой Сашура!

„Прочелъ я, голубчикъ, твоихъ „милыхъ бездльниковъ“, прочелъ и умилился. Хорошая теб мысль пришла въ голову обличать насъ въ нашемъ бездльничань, хорошая. Ты вотъ въ письм ко мн стуешь, что исполненье-то у тебя иногда прихрамываетъ, что недомолвокъ у тебя много, — такъ вдь это дто понятное, Сашурочка: писанье-то для тебя дло новое, самъ ты прежде сочинителемъ никогда не былъ и въ роду у насъ тоже сочинителей никогда не было, ву, вотъ оно и понятно, коли что не такъ вышло. А мысль хорошая! Во мы бездльники, и потому насъ и обворовываютъ, потому и порядки у насъ въ хозяйств плохіе, потому и жиды на насъ насли. Охъ, какъ насли-то, такъ это и уму непостижимо! А отчего? Оттого, что мы бездльники, а они дльцы! Вотъ скажу хоть про себя. Я вдь тоже бездльникъ, и просто удивительно, какъ это ты меня-то, дяденьку-то своего, до сей поры не описалъ. Можетъ-быть, думалъ, что обидишь старика? И полно! На людяхъ и смерть красна. Бездльникъ я, какъ и вс мы бездльники, ну, и обличай, и обличай! Такъ мн, старому грховоднику, и надо! Я вотъ теб самъ и матеріалецъ дамъ и данныя подберу, а ты тамъ обдлывай, какъ тамъ это по-вашему слдуетъ для публики, и пропечатывай, пусть у насъ въ Даниловк, да и во всей Харьковской губерніи знаютъ, каковъ человкъ я есмь и почему на меня, Тараса Григорьевича Шаповаленка, жиды насли. Писать-то вотъ только я, Сашура, не мастеръ, совсмъ не мастеръ, все въ сторону уклоняюсь, вотъ какъ нашъ кривой Гндко — помнишь? — чуть, бывало, поводья опустишь, а онъ и станетъ забирать все вправо, да вправо и непремнно угодитъ въ канаву. Ну, да что говорить о Гндк — и его жиды за какой-то долгъ у меня взяли, — ужъ на что ледащая была лошаденка, а и ту взяли! Ужъ лучше я, голубчикъ, начну о себ и начну ab ovo, какъ говорили древніе риторы.