Милый яд

Ее дыхание совпадало с моим. Наши груди поднимались и опускались в одном и том же ритме. Она положила кончики пальцев мне на сердце. Моя ладонь обвилась вокруг ее шеи.

Сейчас не время для этого. Особенно из-за чувства вины. Перед домом, который я делил с Келланом. Под небом, которое больше его не укрывало.

Чарли приняла решение за меня. Ее рот опустился на мой. Я притянул ее ближе, соединяя наши тела воедино. Наши языки боролись за господство.

Я поднял ее, обхватив руками ее зад. Чарли обвила ногами мою талию и позволила отнести ее к входной двери. Я прижал ее к двери и приник эрекцией к ее бедрам.

Она откинула назад голову, и из ее горла вырвался громкий стон. Я провел языком по ее шее, с силой пососав кожу между ключицей и грудью.

– Еще, – Чарли тяжело дышала, умоляла, цеплялась за мою рубашку. – Еще, еще, еще.

Я ущипнул ее за сосок через платье и просунул руку между нами, ныряя под юбку и в ее трусики. Мой палец с легкостью проскользнул внутрь. Чарли снова завладела моими губами, втягивая язык в рот, обхватив руками лицо.

– Еще, – снова взмолилась она, прижимаясь своим лбом к моему.

Чарли наклонилась и погладила мой стояк через штаны. Я толкнулся в нее, застонав. Дождь обрушился на нас. Ее мышцы сжались вокруг моих пальцев. Я добавил еще один и прижался своим ртом к ее рту. Она застонала, оседлав мою руку.

Я злился, и мне было больно, а еще я не мог ясно мыслить, но мне тоже нужно было больше. Мы целовались, и целовались, и целовались. Я прижал ладонь к ее клитору и провел зубами по подбородку. Чарли взъерошила мне волосы на затылке.

– Внутри меня, – выдохнула она, побеждая моих демонов как своих собственных, повторяя снова и снова, как будто ее потребность могла их изгнать. – Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

У нее был вкус дождевой воды, кофе и чистой, дикой потребности. Я согнул пальцы, попав именно туда, куда хотел. Мой большой палец коснулся ее клитора. Она вскрикнула и схватила меня за плечи, впившись ногтями в кожу. Она поцарапала меня. Заявила, что я принадлежу ей.

И кончила, обнимая меня.

– Так прекрасно, – прошептал я ей в губы и куснул ее чувствительную кожу.

Чарли опустила голову мне на плечо и провела языком по шее. Мимо нас, сигналя, пронеслась машина. Кто-то заулюлюкал и просвистел через окно.

Мы оторвались друг от друга. Ее грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Ее соски торчали сквозь промокшее платье. Я поднес палец к ее нижней губе и заставил приоткрыть рот. Палец блестел от ее влаги, пока ее не смыл дождь.

– Красиво.

Опешив, она улыбнулась, пребывая в эйфории.

– Сандаловое дерево, костер, цитрусовые… секс.

– Сахар, печенье, кипарис.

– Я пила кофе, – отметила она.

– Я сменил гель для душа.

– Лжец.

Я действительно солгал.

Все было точно так же, как и в прошлый раз, когда мы целовались.

Я слишком боялся что-то изменить.

Глава шестьдесят четвертая

= Шарлотта =

«Возбудительно» заслуживало того, чтобы стать официальным словом, потому что оно идеально описывало мой поцелуй с Тейтом Маркетти.

Я подумала о том, чтобы отправить запрос в Webster’s и открыть сайт, но поняла, что он уже существует. Голос Рейган прорвался сквозь завесу тишины по внутренней связи.

Новое (и нежеланное) дополнение в офисе.

Она нашла способ говорить с нами, не оставляя своих детей без присмотра.

В результате наши уши были коллективно наказаны.

– Шарлотта! – она пока не получила памятку, что интерком сводит на нет потребность кричать. – Ты нужна мне здесь! Пожалуйста!

Я вскочила со стула и бросилась к ней, пока она не продлила пытку по внутренней связи.

Ничего хорошего из этого не вышло.

К тому же, после того как она установила интерком, Эбигейл отметила, что Рейган может просто написать сообщение или позвонить, когда мы ей понадобимся. Какой бы богатой она ни была, Рейган не хотела, чтобы деньги пропадали даром, а это означало, что она пользовалась системой.

Часто.

Я вошла в ее кабинет без стука. Дети плакали каждый раз, когда кто-нибудь из нас это делал. Еще они плакали при звуках рвущейся бумаги, вздохах, кашле, чихании и общих признаках жизни.

– Все в порядке? – я посмотрела на Итана поверх края самораскачивающейся люльки.

Он был моим любимым близнецом – плакал немного меньше, чем Ной, слезы которого мог выдержать разве что ковчег.

– Просто устала, – она прижала Ноя к груди, поправила полотенце на плече, и малыш начал отрыгивать. – Вчера мне пришлось дважды менять рубашку, поэтому теперь я захватила с собой целый чемодан. Сменила блузку четыре раза, а они до сих пор не закончились. Нет худа без добра.

– Тейт упомянул, что вам не стоило так скоро выходить на работу.

Она приподняла брови.

– Тейт?

– Доктор Маркетти, – поправила я, но было слишком поздно. – Вообще-то я хотела вам сказать… – Я заерзала, потянувшись рукой к ноге.

Должна ли я ей говорить?

Наступит ли конец света, если я этого не сделаю?

Рейган прищурилась при взгляде на мою руку.

– Выкладывай, Шарлотта. Ной чует тревогу, и я не вынесу еще одной минуты слез, – пошутила она, но, как по команде, его вырвало на полотенце для отрыжки.