Миметика глупости

Изгнанию из рая люди обязаны, как это часто случается, соседям. Как только эти соседи появились, как только исчезла любая возможность от них избавиться, в тот же момент рай и кончился.  Он и не мог продолжаться, поскольку люди были поставлены в ужасное положение, из которого животные, как это уже давно описывалось в литературе, не могут найти выхода: вспомните притчу о Буридановом осле. Да, да, именно проблемы выбора начали мучить людей,  а затем к этому присоединились и другие проблемы, так что о рае уже и думать было нечего.

Между чем же должны были выбирать люди? Между «мы» и «мы». Первое «мы» было привычное, старое «мы», ставшее теперь «мы» нашей фратрии, а второе «мы» принадлежало уже нашему племени, в котором было теперь две фратрии и требования этого второго «мы» несколько отличались от требования нашего старого фратриального «мы». Теперь каждый человек вынужден был выбирать и решать, какие требования он будет выполнять. Это было неприятно само по себе и, вместе с тем, отделяло человека от любимого, уютного, тёплого старого «мы».

Страшно подумать, но человек впервые принимал на себя ответственность за определённые решения. Прежде и проблемы принятия ответственности не существовало. Коллективная ответственность (это должны помнить немногие дожившие до сего времени современники развитого социализма) спасает от ответственности индивидуальной.

С развитием общества количество «мы», к которым мог принадлежать индивид, постоянно увеличивалось. Образовывались «мы», объединяющие людей по половому признаку, по возрастному признаку, по профессиональному признаку и т. д. Взаимодействия с этими различными «мы» требовало обособления индивида от них, ибо только так обретается возможность сделать выбор между различными требованиями, которые они, эти «мы», предъявляли.

Наше «Я» — это не маленькое уплотнённое «мы», равно как и ребёнок — это не маленький взрослый. «Я» возникает, когда мы принуждены выбирать одно из требования различных «мы». «Я» — это пересечение всех этих «мы», и чем их больше, тем сложнее и развитее наше «Я», тем лучше оно справляется с различными социально-психологическими ситуациями. Но что означает выбор требования одного из «мы»? Это означает подавление требований всех других «мы». Здесь мы опять сталкивается с насилием, как в филогенетическом, так и в онтогенетическом случае развития «Я», а через это насилие у нас развиваются сознание, воля, мышление. Для развития «Я» человека очень важно уже в детском возрасте контактировать и конфликтовать с различными «мы». Контактов только с родителями и соседскими детьми недостаточно. Ребёнок, не научившийся в детстве противостоять давлению различных «мы», будет испытывать во взрослой жизни большие социальные проблемы. Равно так же важно, чтобы уже малые дети знали, что может существовать несколько мнений по-поводу одного и того же предмета, и что иногда невозможно сказать, какое из этих мнений верное. Это способствует развитию мышления. Если у детей не воспитывать сомнение, то во взрослом состоянии они будут всегда «колебаться вместе с линией». Чем это обычно кончается, мы все знаем. Человек, не способный к сомнению, опасен обществу (хотя и мил власть предержащим).

Структура первоначального «Я» очень проста, но, возникающая как пересечение различных «мы», это первоначальное «Я» содержит остаточные элементы этих «мы», как фратрии, так и племени. В это первоначальное «Я» входит также и окружающая среда. В результате возникает удивительное для европейцев слияние представителей «первобытных» народов с природой. Однако основа этого слияния — не особо развитое экологическое сознание «первобытных» людей, а недостаточное развитие «Я», когда лес, река, гора, лужок — всё это части меня и срубая дерево или роя канаву на лужке вы причиняете боль мне, моему «Я». Более того, вы уничтожаете меня как члена племени, угрожаете самому моему существованию, поскольку покушаетесь на мою психическую целостность.

В «Я» включались не только окружающая природа, но и различные вещи. В рудиментарном виде включение вещей в «Я» сохранилось до нашего времени: сюда включаются любимые вещи, всякая чепуха, напоминающая нам о чём-то, с которой мы никак не можем расстаться. Это предметы, которые мы храним как память о любимых людях.

Европейские завоеватели никогда не понимали значения подарков, которые им делали дикари, они не рефлектировали того, что те отдавали им часть самих себя. В «Я» попадали также домашние животные и ещё много чего. В общем, в «Я» содержалось многое, вот  только личного, индивидуального в нём практически не было. Все люди были предельно похожи друг на друга (мечта любого педагога или офицера). Отличить материальное от духовного было практически невозможно, но материальное явно преобладало. Это можно и сегодня наблюдать в пережитках магических обрядов: для воздействия на другого человека производятся напоминающие шаманские действа манипуляции с частями тела объекта манипуляции, его волосами, ногтями, личными предметами.