Читаем Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений полностью

Признателен Роберту Ике и Дункану Макмиллану, а также Майклу Рэдфорду за то, что нашли время и обсудили со мной свой взгляд на роман «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый». Встречу с этими людьми организовали Эмма Пиричард из Almeida Theatre и Алис Фиппс из United Agents. Хелен Льюис представила меня Роберту. Тони Занетта, Крис Олири и Пол Тринка ответили на мои вопросы о Боуи и его отношении к роману Оруэлла. Сюзи Бойт показала мне неопубликованные письма, которые Оруэлл написал ее тестю Давиду Астору. Микеланджело Матос поделился со мной информацией о музыке в 1984 году. Матос пишет книгу на эту тему, и я с нетерпением жду ее выхода. Иван Пирсон прислала мне разъяснения по одному сложному вопросу. Джон Нивен посоветовал мне избавиться от рабочего названия книги, что я и сделал всего через год после его совета. Надеюсь, что ему больше нравится настоящее название книги.

Я сотрудничаю со многими изданиями, поэтому признателен редакторам за то, что они позволили мне взять необходимый тайм-аут для работы над книгой. Благодарю Теда Келлера, Ниалла Дохерти и Криса Кэтчпола из Q; Билла Принса из GQ; Хелен Льюис в The New Statesman; Ника де Семлиена из Empire; Роба Фирна, Лору Снейпс и моих редакторов в The Guardian; Эндрю Харрисона и коллег из подкаста Remainiacs. Благодарю слушателей подкаста Remainiacs за то, что какое-то время им пришлось очень часто слышать имя Оруэлла. Что я могу сказать? Этот человек просто засел у меня в голове.

Так же как и некоторые из писавших про Оруэлла людей. Я не встречался ни с одним из них, но мне понравилось время, проведенное за чтением их книг. Это Роберт Коллс, Питер Дейвисон, Джеффри Майерс, Джон Родден, У ильям Стейнхофф, Ди. Тейлор и покойный Бернард Крик. Я глубоко им признателен. Я также признателен сотрудникам архива Оруэлла в Британском музее и Университетском колледже Лондона, где занимался необходимыми исследованиями и написал большую часть своей истории. Благодарю Национальную службу здравоохранения Великобритании, этот самый благотворительный из всех государственных органов. Эта книга во многом повествует о важности объективной правды, и поэтому я ценил и ценю журналистов и ученых, которые проверяют и перепроверяют факты в эпоху, когда слухи, обман и ложь – очень распространенные явления. Я признателен также редакторам и авторам, пишущим на публичных открытых ресурсах, таких как Wikipedia и Snopes, в которых стремятся показывать вещи такими, какие они есть на самом деле.

Никто не помог мне в написании книги больше, чем Люси Эйткен, которая прошла со мной весь путь от задумки книги до ее последней точки. Она читала наброски нескольких глав, помогла мне с отрывком о ТВ-рекламе Apple «1984», потому что работает в рекламе и хорошо ее знает. Люси всегда меня поддерживала и любила. Эта книга посвящена ей и нашим дочерям Элеоноре и Розе. Пусть мы все доживем до лучших дней.

Синопсис романа

«Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый»

Часть I

Глава 1

Ясный апрельский день, часы бьют тринадцать. Тридцатидевятилетний Уинстон Смит приходит к себе в квартиру в жилом доме «Победа» в Лондоне, Взлетная полоса I, Океания и начинает вести тайный дневник. Это опасное дело в стране, в которой существует полиция мыслей, двухсторонние телекраны и граждан е находятся под постоянным наблюдением. Управляет страной вождь, лицо которого изображено на многочисленных плакатах с надписью: «БОЛЬШОЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ». Уинстон работает в миниправе, огромном здании, на котором написан лозунг Партии: «ВОЙНА – ЭТО МИР. СВОБОДА – ЭТО РАБСТВО. НЕЗНАНИЕ – СИЛА». Госучреждения в Океании имеют ироничные названия: министерство любви, министерство изобилия и министерство мира. Уинстон решил начать вести тайный дневник во время последней двухминутки ненависти – ритуала, направленного против архиврага Океании предателя Голдстейна, автора еретической книги, руководителя тайного Братства. Во время двухминутки ненависти Уинстон обращает внимание на бюрократа из Внутренней Партии ангсоца О‘Брайена и темноволосую женщину из отдела художественной литературы, которая, как ему кажется, может оказаться шпионом полиции мыслей. Уинстон пишет в дневнике: «ДОЛОЙ БОЛЬШОГО БРАТА». С этого момента он понимает, что обречен.


Глава 2

Жена соседа и коллеги по работе Уинстона, Парсонса, просит его помочь ей пробить засор труб на кухне. Дети семьи Парсонс – шпионы, готовые донести полиции мыслей на любого, включая своих родителей, кого подозревают в мыслепреступлениях. Помогая миссис Парсонс, Уинстон вспоминает увиденный семь лет назад сон, в котором О’Брайен обещает встретиться с ним в месте, где нет темноты. Возвратившись в свою квартиру, Уинстон посвящает дневник будущему и прошлому.


Глава 3

Перейти на страницу:

Все книги серии Легендарные книги и писатели

Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»
Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

«В конце рабочего дня, накрыв печатные машинки чехлом, мы ни слова не говорили о том, чем занимались на работе. В отличие от некоторых мужчин, мы были в состоянии хранить секреты».Эта книга объединяет драматичные истории трех женщин, каждая из которых внесла свой вклад в судьбу романа «Доктор Живаго». Пока в Советском Союзе возлюбленная Бориса Пастернака Ольга Ивинская стойко выдерживает все пытки в лагере для политзаключенных, две девушки-секретарши из Вашингтона, Ирина и Салли, помогают переправить текст романа за рубеж. Каждая из них сделает все возможное, чтобы книга увидела свет, несмотря на запреты, страх и боль.Книга «Секреты, которые мы храним» мгновенно стала бестселлером New York Times. Она сочетает в себе захватывающую историю о шпионских играх, политике, большой литературе и величайшей любви XX века. И, конечно, это ода женщинам, сильным и хрупким одновременно, женщинам, которые никогда не сдаются. От подмосковной усадьбы до застенков ГУЛАГа, от Вашингтона до Парижа – они раз за разом доказывают, что мир – в их руках.

Лара Прескотт

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений
Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

«Я не буду утверждать, что роман является как никогда актуальным, но, черт побери, он гораздо более актуальный, чем нам могло бы хотеться».Дориан Лински, журналист, писательИз этой книги вы узнаете, как был создан самый знаменитый и во многом пророческий роман Джорджа Оруэлла «1984». Автор тщательно анализирует не только историю рождения этой знаковой антиутопии, рассказывая нам о самом Оруэлле, его жизни и контексте времени, когда был написан роман. Но и также объясняет, что было после выхода книги, как менялось к ней отношение и как она в итоге заняла важное место в массовой культуре. Лински рассуждает, как вышло так, что цифры 1984 знакомы и подсознательно понятны даже тем, кто не читал этого произведения.К истории Оруэлла обращались и продолжают обращаться до сих пор. Его книги продаются огромными тиражами по всему миру. Оруэлл придумал и дал жизнь фразам «Большой Брат» и «холодная война», без которых мы уже не представляем XX век. И между тем «1984» – это не книга об отчаянии, а книга о надежде, что все кошмары, описанные в ней, никогда не сбудутся.Автор этой захватывающей литературной истории Дориан Лински – британский журналист и писатель, постоянный колумнист The Guardian.

Дориан Лински

Культурология

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология