Минус четыре по Цельсию (СИ)

Сгребаю ее за плечики, притягиваю к себе, и позволяю хлюпать мокрым носом и протекающими глазами у меня на груди, размазывая потекшую тушь по моей тренировочной футболке. Ерунда, у меня есть запасная…

Глажу кукольную головку и баюкаю вправо-влево ее тоненькую фигурку. Со стороны, наверное, это смотрится как забавный танец – высокий парень и маленькая девчонка, на коньках посреди льда стоят и раскачиваются в такт только им слышной музыки.

- Ну хватит, котенок, хватит… - ласково пытаюсь успокоить малую. – Ну подумаешь, отстранили? Времени еще навалом, как запретили, так и разрешат, еще извиняться будут…

Валька отрывается от моей груди, поднимает на меня заплаканные глаза и смешно шмыгает носом.

- Правда?

- Правда. Так что прекрати реветь, соперникам на радость…

Она вздыхает и утирает лицо рукавом толстовки. Достаю из кармана куртки пачку салфеток и вручаю ей как ценный приз.

- Езжай умойся, - говорю, - и сразу же назад. А то получишь от Вахавны. Тренировку никто не отменял…

Валька одаривает меня несчастным взглядом, снова дергает носом, но собирает волю в кулак и, развернувшись, решительно тулит к калитке. Смотрю ей вслед и в очередной раз ловлю себя на мысли, что восхищаюсь этим маленьким, но таким сильным и волевым человечком. Между нами, откатать две программы на максимальный результат, завоевать олимпийское золото, и после этого, вместо почестей и поздравлений, пережить в течение двух дней весь набор неприятностей и унижений от организаторов, волны хейта и говна в соцсетях, косые взгляды коллег и соперников, и только раз, на минуточку сорваться в истерику – это вам не каждому взрослому под силу. Нинель, конечно, та еще гуманистка, нашла время сообщить Валентине об отстранении сегодня именно перед утренней тренировкой, да еще и в присутствии почти всех наших… С другой стороны, раз мы решили до конца отстаивать нашу невиновность, то чего, спрашивается, скрывать и стесняться?

Награждение победителей в командном зачете, конечно же, отменили. Два дня организаторы тянули, отмахиваясь то техническими проблемами, то организационными вопросами, но вчера вечером разродились-таки официальным заявлением, что награждение состоится сразу же после решения вопроса с допинг-пробой Валентины Камиль-Татищевой. Одновременно, из Москвы от представителей Российского антидопингового агентства, пришло сообщение об отстранении Вали от соревнований по факту обращения к ним Всемирного антидопингового агентства с информацией о ее положительной допинг-пробе. Пробу взяли еще в декабре прошлого года, а анализы предоставили только сейчас. И здесь, как мне объяснила Нинель, был наш шанс снять с Вальки бан, потому что результаты анализов должны были быть предоставлены не позже чем через двадцать дней, а сейчас уже прошло почти два месяца. И, как ее проинформировали добрые люди из нашей Федерации, апелляцию на решение РУСАДА официально назначенные представители Валентины подадут уже сегодня. Хорошо быть несовершеннолетней. Даже в случае признания претензий антидопингщиков, малой не грозило ровным счетом ничего. Кроме потерянного времени…

- Но ты, на всякий случай, там на нее поглядывай, - снабдила меня наставлением Нинель. – Чтобы она чего не выкинула. А то знаю я ее…

Вот я и поглядываю…

Сегодня у нас восьмое число. Значит мой первый старт завтра, а второй - одиннадцатого. У девчонок короткая назначена аж на тринадцатое, а произвольная на пятнадцатое… То есть времени у Валькиных адвокатов навалом, успеют ее вытащить и отменить все идиотские запреты. Это хорошо. Главное, чтобы она выбросила глупости из головы и нормально отработала все эти дни на разминках и тренировках. В качестве громоотвода, на случай всяких там слез, соплей и припадков, Нинель выбрала меня. Такое себе решение. Мне тут, извините, олимпиаду выигрывать, единственную в моей жизни, а не инфантильным подросткам носы подтирать… Ну ладно…

Пока суд да дело, и Валька где-то обсыхает в уборной, мы трое заканчиваем раскатку. Женя, Андрей и я. Еще вчера – союзники и члены одной команды. Уже сегодня – соперники. Хоть и из одной сборной – тем непримиримее. Предпочитаем друг с другом не общаться, чтобы не портить карму перед стартом. Даже более того, Аня мне нашептала, что рыжая лиса до окончания соревнований дала Семенову от ворот поворот, запретив к себе приближаться и вообще разговаривать. Чтобы не отвлекал и все такое. За это я ей где-то даже благодарен. Правда, со мной она тоже не очень-то контактирует, не говоря уже об Аньке с Валькой, но это может быть даже и к лучшему. Пускай настраивается на свои пять квадов…

Нинель взмахом руки подзывает нас с Андреем к себе, и мы послушно подкатываем к бортику.

- Ланской, как самочувствие твое? – интересуется она, не глядя на меня, что-то щелкая в своем ноутбуке.

- Все хорошо, - отвечаю.

- Ноги, ребра, руки, голова? Прочие… запчасти?

Отрицательно качаю головой на каждое ее слово.

- Все системы функционируют нормально! – с улыбкой басит рядом Мураков.