Минус четыре по Цельсию (СИ)

Загоняя строгими окриками и командами народ на тренировку («Давайте, давайте, просыпайтесь уже там, представление окончено, а работы, как всегда делать - не переделать»), Нинель подзывает меня к себе взмахом руки.

- Дело есть, - сообщает она мне с серьезным лицом, когда я подъезжаю к ней. – Зайдешь в тренерскую после обеда.

- Э-э-э… Хорошо, - киваю я.

- Не пугайся, - усмехается она, - не укушу.

- Ладно…

- Ладно… - она окидывает меня критическим взглядом с ног до головы. – Начинай-ка сразу с зубцовых каскадов. Лутц-тулуп, лутц-флип, через ойлер, естественно, а не шиворот навыворот, как ты любишь… Потом флип сначала поставишь и так по очереди, да? Давай, вперед…

И я даю вперед. Как раньше. Как и не было этих двух лет…

 

С Валькой не можем друг на друга насмотреться и наговориться. Поэтому, вместо того чтобы настраиваться на предстоящий разговор с Нинель – вообще не подозреваю, что еще ей могло от меня понадобиться – забиваемся в укромный угол в комнате отдыха и держимся за руки, как дети. Пытаюсь соблюсти остатки приличия. Но без всякого успеха.

- Не бойся меня.

Она специально пододвигается ближе, хотя я уже и так отсел на самый край дивана, чтобы дать ей место.

- Я не боюсь…

Валя поворачивается ко мне и, склонив на бок красивую головку, проводит пальчиком по моим губам и подбородку.

- И не ври, - произносит она, - а то у тебя получается неубедительно.

- Э-э-э…

Запинаюсь. Не знаю, что сказать. Хуже того, не знаю, как себя вести с этой потрясающей красоты девочкой, которая не только успела повзрослеть за эти два года, но и научилась читать чужие мысли и чувства, как открытую книгу. Мои, во всяком случае, она разгадала безошибочно.

Валюша вздыхает и, проведя ладонью по моей груди, убирает руку и откидывается на спинку дивана.

Я опускаю голову. И меня гложет невыносимая тоска от того, что те волшебные мгновения, которые были у нас с этой девочкой – давно в прошлом. Нельзя заставить себя любить кого-то. Еще труднее, доказать себе, что твои чувства аморальны и нежизнеспособны, каким бы искренним побуждением они ни были рождены.

- Мне понравилось, как ты катал сегодня, - говорит Валя. – Я за тебя болела…

Смотрю на нее с улыбкой.

- Болела… Как тогда, в Корее? – не могу удержаться я.

Валька смеется, и стреляет в меня мечтательным взглядом.

- В Корее… - вздыхает она. – Господи, как же я тогда была в тебя влюблена. Ну просто как дурочка последняя… Как тогда, в Париже…

- Ты и Париж помнишь? – спрашиваю я.

- Конечно, - она наклоняется и просто кладет мне головку на плечо. – Я все помню…

И у меня внутри все словно обрывается.

- Тогда ночью, - говорю я тихо, - когда я возил вас в клуб… Я просто…

- Молчи…

- Я не хотел… Боялся тебя разочаровать… Чтобы ты потом не жалела…

- Молчи, молчи, молчи… - она снова поворачивается ко мне и прижимает свою ладошку к моим губам. - Ты ничего не знаешь… И не узнаешь никогда… Но тогда… Не поверишь, я была так счастлива в ту ночь… Наверное, впервые в жизни… На столько…

- Валюша…

Она качает головой, требуя, чтобы я не говорил ни слова, и снова, как тогда, давно, я тону в ее глазах, как в темном, русалочьем омуте. Валя проводит рукой по моим волосам, по шее… А потом быстро наклонившись, целует меня в губы. И тут же, отстранившись, смотрит на меня уже совсем другим взглядом, в котором нет ни тени от прежней маленькой, хрупкой, беззащитной балеринки.

- Не украду я тебя у твоей Анечки, не переживай, - произносит она печально, но тут же хитро улыбается. – Хотя ты и обещал меня любить, Сереженька.

И я понимаю, что она ни за что не поверит, если скажу, что я ее обманул.

 

Нинель, в свойственной ей прямолинейной манере вываливает на меня суть вопроса сразу и без подготовки.

- Семен Мирославович желает видеть кого-то из наших чемпионов у себя на шоу.

- Э-э-э… А… Ага…

- Герману некогда, - продолжает Нинель, словно оправдываясь, - он у нас теперь звезда… Аня отказалась, потому что готовится к сезону, Валя молодая еще, Шахова… Ну сам понимаешь…

Танька… С Танькой я не разговаривал с того моего памятного для, когда я вернулся в Москву и позвонил ей прямо из аэропорта… Молодая мамочка… Что тут не понять?

- Методом исключения получаюсь я, - киваю головой.

- Понимаю, что просьба несколько… э-э… экстравагантна, - Нинель барабанит пальцами по полированной столешнице. – Но как есть… Силой, понятное дело, я тебя не заставлю…

- А силой и не нужно, - пожимаю плечами. – Я согласен.

- Оу, - она удивленно смотрит на меня. – Вот так сразу? Даже не по брюзжишь для порядка?

- С чего бы мне ерепениться? – кручу в руках стакан минералки, так чтобы образующиеся на поверхности пузырьки сверкали бриллиантами в пробивающихся в окно солнечных лучах. – У нас межсезонье, времени у меня сейчас много, в масштабных шоу и постановках я не участвую… К тому же, Авер щедро платит, так что… Почему нет?

И в самом деле, почему?